— Министр начал волноваться. Может стоит задействовать обливиаторов?
— Пока мы всё не выясним, это бесполезно. Мы не знаем, что конкретно стирать. Я всё ещё надеюсь, что Гермиона нам хоть какую-то зацепку даст.
— Надо было раньше привлекать отдел тайн. Хотели же несколько лет назад, но ты категорически отказался.
— Я прекрасно помню. Маглы тогда пропадали раз в три месяца, и нас это не сильно заботило.
— Ты знаешь, что она предложит?
Гарри помотал головой, у него до сих пор из головы не выходил Снейп.
— Ты знал, что Снейп жив? — спросил он, резко повернувшись к Кингсли.
— Да, Гарри. Я удивлён, что он тебе показался. Опять сам за Гермионой ходил? — Кингсли увидел, как Гарри снова кивнул. — Оставил бы ты её в покое. Столько лет прошло, — министр очень переживал за Гарри. Тот сам ему рассказал однажды о том, как поступила с ним Гермиона, и к чему это привело. Кингсли не винил Гермиону, потому что знал, на что способен был Дамблдор для достижения общего блага.
— Я бы очень хотел, но не могу. Просто не могу. И знаю, что и она не сможет.
— Переживаю я за вас всех. Особенно мне детей ваших жалко, которые от всего этого в итоге и пострадают.
***
Совещание по делу пропавших завершено. И Гермиона, взволнованная от взглядов Гарри, которые он бросал на неё всё время, пока они решали как действовать, самой первой вышла из кабинета. Она знала, что им нужно поговорить, но совершенно не знала, как начать этот разговор.
Оказавшись в коридоре, Гермиона вздохнула полной грудью и пошла вперёд. Не успев пройти и двух коридоров, она оказалась втиснута в пустой кабинет заместителя министра. И пути к отходу были перекрыты появившимся из-под мантии невидимки Гарри Поттером.
— Из ума выжил, это же кабинет Перси, — возмущалась пленная. Гермиона была здесь не впервые. Понимая, что разговор предстоит не из легких, она села на диван возле иллюзорного окна — подальше от Гарри.
— Мне плевать, к тому же его не будет сегодня, — он не стал к ней подходить, а сел за стол министерского работника. Когда ты стала заместителем Снейпа?
— Не Снейпа, а главы отдела Тайн.
— Хочешь занять его место? Или так проще с ним спать?
Последнее заявление заставило Гермиону взлететь вверх и закричать.
— Что ты себе позволяешь?! Как смеешь ты… ты! Ты не имеешь права меня обвинять!
— Имею, Гермиона. Всегда имел. Почему он тебя защищает? Отвечай, ты спишь с ним? — Гарри знал, что не спит. Она давно не спит даже с Роном. Он знал, что только для него она снимает своё белье. «Но черт, как же редко», — думал он. Просто Гарри безумно нравилось видеть её именно такой: в гневе, настоящую, а не холодную русалку, которой она была в кабинете Министра.
Гарри не учёл, насколько была зла Гермиона из-за очередного придуманного преступления. Палочка была направлена ему прямо в висок через секунду после крика.
— Что ты так взъерепенилась. Правду услышала?
— С ума сошёл? Ему почти шестьдесят! — закричала она.
— Он вполне ничего себе. Как считаешь? — ухмыльнулся он, стараясь не показывать ревности, которая давно уже доводила.
— Тогда, может быть, ты сам поимеешь его? — вдруг спокойно произнесла Гермиона. — Мы же с тобой знаем, как ты любишь потайные ходы.
Она развернулась с намерением уйти, но тут же была опрокинута на стол грудью. Гарри практически лег на неё и зашептал на ухо:
— Зачем ты убегаешь, Герм? Ты же знаешь, что это между нами… неизбежно, — он поглаживал ей внутреннюю сторону бедра и упирался давно вставшим членом.
— Потому что ты ненавидишь меня ещё больше после… — Гермиона прогнулась в спине и закинула голову ему на плечо.
— Сейчас я не ненавижу тебя. Сейчас я хочу тебя. Знаешь, сколько раз я имел тебя в своих мыслях. Сколько раз я вбивался в кулак при мысли о тебе? — шептал он ей, периодически посасывая ушко с модными сережками-капельками. Его руки начали поглаживать через ткань её грудь — через мгновение он сжал в кулаке блузку и сорвал все пуговицы, что сразу вызвало женский вскрик. Когда же Гарри начал потягивать соски, так, как Гермиона любила, она призналась.
— Я… я тоже… часто…
— Покажи, — сказал он, а его член, уже готовый вырваться наружу, активнее терся об упругую попку.
— Что?
Внезапно он развернул Гермиону и посадил на стол.
— Ласкай себя так, как будто ты одна.
— Ты будешь смотреть?! — краска залила её щеки, а дыхание было неровным. Она удобнее села на стол и смотрела, как Гарри устраивается в кресло напротив неё. Он смотрел на неё снизу вверх и поглаживал бугор на своих брюках.
— Не только, — ответил он, расстегивая ширинку. — Давай же. Покажи мне, как ты меня любишь. Ты же любишь меня?
Гермиона только кивнула и сглотнув, начала приподнимать юбку, медленно — дюйм за дюймом. Она быстро раздвинула стройные ноги под требовательным взглядом Гарри и положила руку на свои кружевные трусики, из-за чего Гарри часто и прерывисто задышал.
Она так старалась держать его на расстоянии. Убегала, когда видела его издалека: старалась не оставаться наедине. Каждая встреча наедине заканчивалась либо скандалом, либо сексом. Это уже стало плохо сказываться на её нервах. Может быть стоило опять посетить психолога?
Они смотрели друг на друга, не отрываясь. Гарри уже достал член и начал поглаживать его. Гермиона бедрами бессознательно начала возить по столу, проникая пальцем в своё влагалище.
— Опять уйдёшь? — спросила она, закрывая глаза от удовольствия, — он всегда после секса оставлял её. Он пытался доказать самому себе, что Гермиона для него ничего не значит.
— Уйду, когда мы закончим. Иди сюда, — несмотря на сказанное, Гарри сам подошёл к ней и сразу поцеловал.
Гермиона отвечала на его поцелуй с той же страстью. Этот человек уже очень давно залез к ней под кожу. И теперь, спустя много лет, постыдный секс неверных супругов был единственной возможностью почувствовать себя живыми.
Гарри уже начал направлять свой член через влажные складки, как вдруг в комнату ворвался призрачный серебряный пес и пролаял голосом Рона:
— Гермиона! Дети! Наши дети так и не появились в Хогвартсе… Мы все сейчас в Норе! Ждём тебя!
Патронус Джинни Поттер появился спустя несколько секунд. Гарри с Гермионой как каменные застыли, но сразу же схватили палочки и привели себя в порядок.
Гарри вышел из кабинета и пошёл в сторону кабинета министра магии.
— Гарри?
— Я не собираюсь слушать женские истерики. Надо действовать. Ты посмотри, как дела в Норе, и возвращайся.
Гермиона кивнула, но страх начал поглощать её. Гарри увидел, как слеза скатилась по её щеке и исчезла в уголке губ.
— Гермиона, — он резко её встряхнул. — Нет времени на нытьё, понимаешь? Мы не нашли ни одного пропавшего волшебника. Надо действовать.
— Да, ты прав. Я быстро, — сказала она и убежала.
Гарри резко вздохнул, взлохматил волосы и помчался к Кингсли. Гермиона разработала отличную карту, осталось теперь ей воспользоваться.
========== Глава 8. Когда нужно действовать ==========
Гермиона сидела в кабинете главного аврора и напряженно смотрела в иллюзорное окно. Она раскачивалась из стороны в сторону, прикусывая с внутренней стороны щёку, чтобы заглушить сердечную боль. Она прекрасно понимала, что слёзы, которые текли из её глаз, в жизни ничего не решают, от них даже не становится легче. Она поняла это очень давно.
В своей жизни Гермиона пролила немало слёз: когда стёрла память Гарри, когда он женился на Джинни, когда он первый раз держал на руках не их ребёнка, а особенно в тот день, когда он пришёл к ней за ответами. Таким она не видела его никогда. И если бы не малая толика возбуждения, которая посетила её тело, она бы наверное его испугалась, насколько безумным был его взгляд, насколько жестокими были его слова.
Именно тогда Гермиона услышала про сны-воспоминания с ней в главной роли, которые медленно, но верно сводили Гарри с ума. Он принимал зелье без сна, чтобы хоть иногда отдыхать от этих болезненных похотливых желаний, что обуревали его весь следующий день. Ведь она была женой его лучшего друга, и он считал, что не имеет права разрушать чужую семью. Как же он был неправ.