— Между прочим, знаю, — неожиданно для Фарли ответил Кингман. — Но ты уверен, что хочешь услышать мой секрет?
Сердце Фарли учащенно забилось.
— Мечтаю об этом!
— Пусть будет по-твоему. — Рокер поднялся, встал к Фарли лицом. — Смотри на меня внимательно. Что ты видишь?
И Фарли понял, что не может оторвать глаз от нижней половины рок-звезды. Светло-коричневые штаны обтягивали низ живота и ноги, как вторая кожа. Крошечные лучики света, казалось, проникали сквозь ткань, открывая каждую родинку, каждый прыщик на коже. А особо выделялся цилиндр, словно сосиска лежащий на внутренней части бедра.
— Что скажешь? — нарушил затянувшуюся паузу Кингман.
— Ваш… ваш… ваш…
— Мой член. Что с тобой? Не можешь произнести это слово вслух?
Фарли лишь таращился на него. Кингман покачал головой.
— Член, между прочим, есть у каждого, так? И твой, возможно, ничуть не хуже моего.
К Фарли вернулся дар речи.
— Так в чем секрет?
— В штанах, парень, в штанах. Они сшиты на заказ. Надень такие штаны и, обещаю тебе, женщины не оставят тебя в покое. В том числе и твоя… как ее зовут?
— Валери.
— Вот-вот.
Фарли вновь уставился на штаны. Даже в обшарпанной гримерной они завораживали взгляд.
— Где мне их купить? — пискнул он.
Кингман сел. Великолепные штаны натянулись, полностью повторив изгибы его тела, на их ровной поверхности не появилось ни складки. На верхнем листке блокнота написал несколько слов, вырвал листок, протянул Фарли. Тот прочитал:
Мистер Пэнтс.[21]
Моди Плейс, 369.
— Моди Плейс?
— Это на Беверли-Хиллз, рядом с Родео-драйв. Найдешь без труда.
Фарли смотрел на две строчки, как на магическую формулу, превращавшую свинец в золото.
— Даже не знаю, как мне вас благодарить.
— Просто отвали и оставь меня в покое. Я устал.
Фарли, пятясь, вывалился из гримерной, разве что не кланяясь. Протолкался сквозь охранников и толпу фанаток, пересек зал, где уборщики собирали мусор в большие пластиковые мешки, поднялся по ступенькам в бухгалтерию.
Валери Монс коротко взглянула на него, тут же вернулась к цифрам на дисплее компьютера. Медового цвета волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо-сердечко.
Фарли шумно сглотнул.
— Привет, Валери.
Ее бормотание могло сойти и за ответное приветствие.
— Скоро заканчиваешь?
— Нет.
— Слушай, я тоже никуда не тороплюсь. Может, пойдем куда-нибудь, выпьем "коки" и все такое?
— Нет.
— Так я подвезу тебя домой.
— Меня подвезут.
— Может, завтра…
Валери вновь подняла голову. Брови сошлись над небесно-голубыми глазами. Полные вишневые губки надулись. Да так, что у Фарли зашлось сердце.
— Угомонись, Фарли. Ты, возможно, хороший парень, но не для меня. Ты не в моем вкусе. Ты меня не возбуждаешь. Я не хочу с тобой встречаться. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отстань от меня.
— Тогда спокойной ночи. — И Фарли вышел, сжимая в кулаке листок. "Что ж, — думал он, — завтра мы проверим твои слова".
Наутро, отправившись в Беверли-Хиллз, Фарли, к своему изумлению, сразу наткнулся на Моди Плейс. Обычно напутствие "найдешь без труда" не соответствовало действительности. Но эта темная узкая улочка, скорее проулок, отходила от Родео-драйв между Сансетом и Санта-Моникой. В отличие от элегантных магазинов на знаменитой улице на короткой, в один квартал, Моди-стрит стояли серые и обшарпанные дома. Единственная вывеска, деревянная доска, висела над дверью дома 369. Золотые буквы на коричневом фоне гласили: "МИСТЕР ПЭНТС". Тяжелые зеленые портьеры закрывали окно-витрину, отсекая от посторонних интерьер магазина.
Переступив порог, Фарли вошел в темную, мрачную комнату, совсем не похожую на привычные торговые залы. Ни тебе выставочных стендов, ни манекенов, ни разложенных по полкам товаров. Да еще голый бетонный пол. Разве что стены украшали небольшие, восемь на десять дюймов, фотоснимки звезд рок-музыки. Те же лица он видел на обложках "Роллинг Стоун". На этих крикунов женщины слетались, как мухи — на мед. Среди них красовалась и физиономия Джоджо Кингмана. Позади прилавка на единственном стеллаже лежали отрезы тканей. Закрытая деревянная дверь, должно быть, вела в подсобку.
По коже Фарли побежали мурашки. В магазине ему определенно не нравилось. Под взглядами легенд рока он подошел к прилавку, откашлялся.
— Есть тут кто-нибудь?
Ответа не последовало, поэтому он забарабанил пальцами по прилавку.