-- Глава сороковая, рассказанная от третьего лица. Договор с демоном
Падение вышло безболезненным, как иногда бывает во сне. Лдокл помедлил, давая другу подняться, и медленно пошёл к нему по дороге. Дрип молча ждал приближающегося демона, сжимая в руке бесполезный одуванчик.
- Так ты теперь Географ? - спросил Лдокл, почему-то кивая на цветок. Голос у демона был спокойный и немного усталый. Дальше на дороге драконы как котята ластились к незнакомой рыжей женщине с какой-то длинной палкой в руках.
- Да, - ответил Дрип, успокоенный мирным тоном друга. - Хотел бы я понимать, что на меня нашло!
- Значит, сам не знаешь? - усмехнулся демон. - Значит, ты ещё слишком человек. Я рад.
- А кто это с тобой? - спросил Дрип, оставляя без ответа странные слова Лдокла. Демон обернулся назад, как будто сам не знал, о ком спросил его друг.
- А, это! Я думал, она уже ушла. Маха, подойди к нам!
Женщина приблизилась, и Дрип увидел, что на ней надета странная одежда из железных колец, а палка, которую Маха сжимала в руке, увенчивается железным наконечником.
- Это копьё, юный человек, - произнесла женщина, проследив его взгляд. - И на мне надета кольчуга.
Она повернулась к Дрипу и скорчила недовольную гримасу:
- Смертные забыли меня, забыли мои дары. Они забыли всё!
- У смертных короткая память, Маха, - спокойно и как-то холодно отозвался демон. - Но сейчас ты разговариваешь не с человеком, а с волшебником.
- Пф! - фыркнула женщина. - Они не рождались сотни и сотни лет!
- Он родился человеком, - кивнул демон.
- Если все люди таковы!.. - воскликнула женщина, обходя вокруг Дрипа, как будто он был не живым существом, а статуей. - Человеческий род угасает. Прошли времена героев.
- Ничто не может угаснуть без следа, пока есть тьма, и есть замок тьмы, - совершенно серьёзно ответил демон. - Беда не с родом людским, беда с нашим миром.
- Послушайте! - не выдержал Дрип. - Не может быть, чтобы вы говорили серьёзно! И прекратите называть меня "он"!
- Маленький волшебник сердится, - тихо засмеялась женщина. - Привет тебе, рождённый смертным и ставший волшебником благодаря смерти, тьме и свету! Я Маха, богиня войны, не предлагаю тебе моих даров.
- Так себя называют наши женщины, демонессы, - пояснил Лдокл, удостоившись за это неласкового взгляда богини.
- Привет и тебе, - ответил вместо Дрипа то странное, бесконечно старое и мудрое существо, в которое он начал превращаться. - Я Географ, и мои дары нужны тебе ещё меньше твоих.
- Привет, - задумчиво повторила женщина. У неё был красивый звучный и какой-то древний голос, в котором словно слышались отголоски битвы: крики, стоны, лязг оружия и проклятия. - Мир изменился, раз в нём появились такие волшебники, как ты. И всё же мы неправы - и ты, и я. Твоя война - это война с невежеством, и для неё требуется и мужество, и сила, и твёрдость. О, да, волшебник, я вижу, ты не раз вступал в такие битвы, и поражения твои были так же славны, как и победы. Не отвергай моих даров, и я подарю тебе победу.
Лдокл поспешил ткнуть друга локтем, и Дрип молча поклонился, проглотив свои возражения. Эта древняя и бесконечно прекрасная женщина вызывала смешанное чувство восторга, отвращения и страха - перед ней и тем, что она олицетворяла. На шее у демонессы висело ожерелье, на которое Дрип сперва не обратил внимания, приняв за нанизанные на нитку жёлуди. Внезапно юноша понял, что демонесса украсила себя отрубленными головами. Крохотными, но Дрип знал, что когда-то она принадлежали живым людям, каждый из которых был ничуть не меньше его самого.
- Да, - сама себе кивнула Маха. - Я увидела отвагу в твоём сердце, она отражается в твоих глазах. Род людской ещё не угас. Будь мужественен, юный волшебник, стоек, твёрд и верен дружбе. Я не оставлю тебя.
Дрип по лицу друга понял, что возражать бесполезно: демонесса видела мир сквозь призму своих древних представлений, когда вершиной добродетели было убийство многих и многих врагов. Оставалось только надеяться, что её дары не заставят Дрипа бросаться с ножом на ни в чём не повинных людей. Маха тем временем повернулась к Лдоклу.
- Я рассказала тебе всё, о чём ты спрашивал, демон, благословила тебя и твоего друга. Если ты и прежде передавал ему поводья своей чудесной колесницы, он справится, не сомневайся. Драконы же всегда готовы нести тебя в битву. Помни мои советы, и победа будет с тобой. Сейчас же я отправлюсь к войску, с которым ты выйдешь на битву. Не бойся его: сражаясь на твоей стороне, оно будет стойко в бою, но не сможет выступить против своего вождя.
Лдокл поклонился богине.
- Для меня честь и радость вести в бой войско, вдохновлённое твоей красотой.
Маха рассмеялась.
- Ты учтивее, чем твой друг, ты знаешь, как следует разговаривать с женщиной. На этом мы простимся, демон, и помни мои советы!
Женщина растаяла в предрассветном воздухе, как будто её и не было на дороге. Дрип потряс головой, отгоняя наваждения.
- Лдокл, что за бред?! - взорвался он. - О чём вы тут говорили? Какие битвы, какие армии, какие вожди?! Почему вы назвали меня волшебником? Откуда ты выкопал эту женщину? У неё на шее человеческие головы - ты видел?! Что здесь вообще происходит?! Во что ты меня втягиваешь?!
Демон примирительно поднял руку.
- Дела очень плохи, Дрип, - медленно начал он, но с каждым словом заговорил всё быстрее и быстрее. - Да, я во многом виноват, но, честное слово, я не хотел, чтобы так вышло! Всё просто происходит, происходит, происходит, и я еле успеваю хоть что-то сделать, пока не стало ещё хуже!
Демон с размаху сел там же, где стоял, и устало закрыл лицо руками.
Дрип, не задумываясь, достал из воздуха кружку с водой и протянул другу. Мир вокруг ещё больше прежнего посерел и выцвел, но Дрип этого не заметил.
- Держи, - предложил он, садясь рядом. - Успокойся и рассказывай по порядку.
Демон поднял голову, взял кружку и огляделся вокруг.
- Вот об этом я и говорил, - сообщил он, делая глоток. - Дрип, дружище, спасибо за воду, но постарайся так больше не делать.
- Как? - не понял Дрип.
- Как ты сейчас делаешь. Вода, одуванчик, все эти чудеса, которые ты совершаешь, совершенно не задумываясь. Мир недолго протянет, если три человека будут его толкать в разные стороны.
- Какие три человека? - не понял Дрип. - Почему нельзя творить чудеса?
И тут же осёкся, вспомнив уродливые следы на белой дорожке в саду феи. В происходивших вокруг чудесах была какая-то червоточина.
- Я расскажу всё по порядку, - пообещал Лдокл, и принялся говорить.
В его рассказе были древние демоны, и смертные женщины, любовь и предательство, красота и обман, башня тьмы и загнанные туда потерянные души, ушедшая из мира магия смертных, и стихийное могущество бессмертных, вечная жизнь и слияние со стихией. Рассказ демона тьмы повторял то, что Ристиль узнала от него самого и от его бабки из написанной ею книги.
- Мир изувечен, - говорил Лдокл, - изранен гибелью феи радуги и битвой демонов. Волшебство света вернуло краски, но не смогло залечить раны. Феи думали, что, приказав людям быть добрыми, они остановят смерть мира, но они ошибались.
- Я давно знал, что во власти фей нет ничего хорошего, - тихо произнёс поражённый рассказом Дрип, - но не знал, что дела так плохи.
- Дела ещё хуже, - возразил демон. - С тех пор, как смертные утратили своё волшебство - волшебство трав, заклинаний и обрядов, они стали беззащитны перед могуществом.
- Ты так говоришь, словно могущество - это заразная болезнь, - перебил его Дрип.
- Так и есть, - серьёзно подтвердил Лдокл.
- И как же она передаётся? - не поверил ему друг.
- В башне тьмы, - прозвучал ответ.
- Но я никогда не был... - начал Дрип, и осёкся. Он вспомнил - не сон, а, скорее, сон обо сне, как его, потерявшего все силы, выцветшего после песчаной бури, пронесли по лестнице в место, где было более темно, чем бывает самой тёмной ночью, и как вокруг спорили мужские и женские голоса. А потом был полёт, много света и солнца - и доброе девичье лицо, в тревоге склонившееся над ним. Так он познакомился с феей солнечного света.