А московская церковь Архангела Гавриила, которая пророчески предупреждала князя, долгое время после пожара стояла разрушенной. В 1779 году после шести лет реставрации церковь восстановил Гавриил Захарьевич Измайлов, живший неподалеку на Мясницкой. Для ее перестройки был приглашен знаменитый архитектор Василий Баженов. По распространенной версии, в храме расположилась Педагогическая семинария, главное прибежище московских масонов-мартинистов. Храм стал на один ярус ниже, без колоколов, без своего знаменитого шпиля, с новым оригинальным завершением в виде винтообразного купола, напоминающего горящую свечку или еловую шишку, что многими воспринималось как масонская символика. Интерьер тоже получил новую отделку, выполненную с использованием латинских надписей и масонских эмблем: лепных арочных гирлянд, стилизованных столбов, изображений пеликанов, змеи, летящего орла и круга с изречением на латыни «Ad infinitum» – «К бесконечности», «Без конца», звезда Давида, лучезарная дельта. Все масонские надписи и изображения были уничтожены в середине XIX века.
В 1792 году в здании усадьбы Александра Меншикова разместился почтамт, к которому отнесли и Меншикову башню. Вплоть до конца девятнадцатого столетия церковь считалась ведомственной и называлась храмом архангела Гавриила при Почтамте. В XX веке после десятилетнего вынужденного затворничества церковь вновь была открыта для верующих в 1945 году, и сейчас это действующий храм с прекрасной 60-метровой башней, яркий свидетель прошлого – бурлящей Петровской эпохи.
Глава 5
Как построить новый Париж на том же месте? История о бароне Османе
Памятник барону Осману в Париже
Этот вопрос задавал себе в течение всего 1852 года новоиспеченный император Франции Наполеон Третий. В ответ нам наверняка сразу же захочется недоуменно спросить: а зачем надо строить новый Париж? И следом всплывает тревожная мысль: а куда девать прежний? Ответ на первый вопрос император прекрасно знал, а вот вторая мысль монарху не давала покоя.
К середине XIX века все старые исторические столицы Европы нуждались в кардинальных изменениях, поскольку их планировка и основная сетка улиц были созданы еще в Средневековье, когда население даже столичного города составляло несколько десятков тысяч человек. «Железный» XIX век принес с собой промышленную революцию, и как следствие – урбанизацию. В Париже, как самом крупном европейском городе, все эти процессы были особенно болезненными. За 30 лет, с 1815 по 1846 год, население столицы выросло в два раза, а территория практически не изменилась. Париж задыхался от растущей индустриальной застройки и нахлынувших трудовых мигрантов, которых негде было размещать, поэтому они селились в ужасных условиях, в жуткой тесноте и антисанитарии.
«Дом Османа»
Журналист Жюль Жанен описывает столицу в 1843 году: «Допотопный город, черный, темный, забрызганный грязью и дышащий на ладан, город мрака и тьмы, беспорядка, насилия, беспросветной нужды, измазанный в крови». Очень ярко и выразительно этот непривлекательный образ опасного и грязного мегаполиса описан в романе Эжена Сю «Парижские тайны», опубликованном в 1837 году. Высокие здания, узкие извилистые улочки – ширина их во французской столице когда-то составляла от одного до пяти метров, – нагромождения построек, постоянно выбрасываемые в реки и на мостовые нечистоты, большая скученность населения. Особенно тревожила антисанитария, царившая в трущобах, она обернулась в 1832 году, когда вспыхнула эпидемия холеры, смертью 20 тысяч парижан. Было очевидным, что положение дел необходимо решительно менять, причем опыт прошлых лет показал, что точечными мерами эффективно ситуацию исправить не удастся, надо применить тотальную реконструкцию, шоковое переустройство всего города.
Но на подобные радикальные меры никто из отцов города ни в годы Июльской монархии, ни в годы Второй республики не решался. Во-первых, это был сложный и очень затратный процесс, и во-вторых, несущий не только плюсы, но и потери, а это вызвало бы жесткий протест населения, что в постоянно фрондирующем Париже XIX века могло послужить сигналом для очередных беспорядков. Ситуация зависла в ожидании героя, достаточно деятельного и даже отчаянного, с серьезным административным и финансовым ресурсом. И он пришел…