Подойдя к Хелен сзади и макнув палец в миску, он нарочито медленно слизнул с него тесто.
- Ммм, мало сахара, – протянул он.
- Ты так думаешь? – подняла брови Хелен, – мне так не кажется.
- Так попробуй сама, – он повторно макнул палец в тесто и поднёс к губам подруги.
Дыхание Хелен стало горячее, и, поглядев на Вару, она приоткрыла губы и медленно слизнула тесто.
Парень закусил губу.
- По-моему сахара более чем достаточно.
- Я люблю послаще, – тихо произнёс Вару, самозабвенно разглядывая губы подруги.
- Насколько слаще? – прошептала Хелен, неотрывно глядя на парня.
- Настолько, – выдохнул Вару и резким движением обхватил Хелен за талию, усаживая её прямо на стол.
Её губы были сладкими именно настолько. Вару был требователен, а Хелен, робко отвечая на поцелуй, лишь обхватывала шею парня рядом с собой. Он держал её лицо в своих ладонях, и наслаждался горячими нежными движениями губ.
Как только он отстранился, Хелен завороженно поглядела на него.
- Теперь ты – моя мечта, Кровавая Мэри, – прошептал он.
- А ты – моя, Фрэнсис Дрэйк.
И она коснулась губами шеи парня, заставляя того блаженно прикрыть глаза, и нежно водить ладонями по её спине.
Он целовал её губы, плечи, пальцы, словно они были самым сладким шоколадом в мире. Лёгкий сарафан валяется в углу, а зелёные очки на дальнем столике. Зелёные кудри проходят меж тонких фарфоровых пальцев, изумрудные глаза жадно глядят на девичье тело, как на самый дорогой клад.
В тот летний вечер пол был усыпан молотым шоколадом и душистой ванилью.
Комментарий к Глава 19, в которой пахнет шоколадом и ванилью Вот и всё. Два года работы окончены.
Любовь делает нас людьми и, дай бог, всем таких же близких людей, какими были друг для друга Вару и Хелен. Признаться, я и сама мечтаю о таком человеке в своей жизни, только что-то мне не везёт. Любите, будьте любимы и счастливы.
Иллюстрация к главе – https://pp.userapi.com/c639428/v639428208/245c3/pL9iGdE9Wto.jpg
====== Эпилог ======
Вечерняя улица наполнялась звуками музыки, что веселились где-то там, в недрах города и тонули среди высоток и дворов. Пахло самым разгаром лета, вечером и остуженным дождём асфальтом. Редкие лужицы блестели глазами-бликами в лучах заходящего солнца, переглядывались, разбросанные по разным краям дороги. В одну такую вдруг совершенно бесцеремонно шлёпнулся ботинок.
- Вот же ж! – выругался Псих, отряхивая свои не слишком-то чистые ботинки. Тут же он осёкся, т.к. его громкий голос эхом разлетелся по переулку.
Затянув потуже полосатый галстук, и крепче сжав пёструю коробку в руках, Псих пересёк пустынную улицу и вскоре оказался на углу невысокого белесого здания. Он прежде не был в этой части города, а потому нервно сверился с записанным на руке адресом.
Это здесь.
Ещё один поворот и его взгляду предстала яркая витрина небольшого кафе с большой вывеской “Кроличья нора”. Несмотря на то, что на двери висела табличка «Закрыто», а стекло оказалось завешено розовыми занавесями, из под ткани которых раздавался яркий свет, виднелись силуэты, из открытых окон доносились голоса и музыка.
Нервно сглотнув, Псих постучался.
Дверь скоро отворилась, и в глаза гостя брызнул тёплый желтоватый цвет.
- О! А вот и вы! А мы как раз вас ждали! – раздался знакомый низкий бархатный голос. На пороге стоял молодой мужчина с убранным назад розовыми волосами, в слегка потрёпанной белой рубашке и лукавой складкой возле губ.
- Р-Ромео, – удивлённо пролепетал Псих, – в смысле, з-здавствуйте…
- Предлагаю на «ты», – улыбнулся собеседник, не давая гостю более оставаться на пороге.
Это было просторное, и необычайно уютное кафе, со вкусом обставленное деревянной мебелью. На выкрашенных в светло-зелёных тонах стенах весели крупные фотографии животных и растений. Белые столики были укрыты узорчатыми вязанными салфетками, а с потолка свисали разноцветные лампочки.
- Неплохо они тут обустроились, да? – весело заметил Ромео, обводя рукой зал, – правда когда здесь полно посетителей, то совсем симпатично становиться. Любите сладкое?
- Сладкое? – рассеяно переспросил Псих, но вспомнив, что находиться в кондитерской, поспешно кивнул, – люблю.
- Вот и замечательно. А то сестрица такой стол приготовила: на целую армию хватит.
В животе у Психа предательски заурчало и он поспешно заговорил:
- А чем вы… ты, занимаешься?
По лицу Ромео пробежало секундное отчаяние, но тут же вернулось оптимистичное выражение.
- Чем занимаюсь? Переменчиво работаю… В смысле, в данный момент пишу стихи, – гордо заметил он, и добавил, чуть тише, – для детских сборников. Я пока в творческом поиске, но повезло устроиться учителем литературы.
В слове «повезло» было столько отчаяния, что Псих с пониманием поглядел на новоиспечённого коллегу.
- Но, я иногда снимаюсь в некоторых вещах, – воодушевлённо добавил Ромео, желая поправить впечатление.
- Да, наверное видели рекламу слабительного, – раздался женский, слегка прокуренный голос, и к Ромео подошла девушка в туго застёгнутом пиджаке, и в широких брюках.
- Эмма, – воскликнул Псих, радостно оглядывая бывшего Президента школы.
- Ладно, не только слабительного, – примирительно заметила Эмма, и с секунду нежно заглянула в глаза Ромео.
Ромео насупился, но взгляд его оставался игривым.
- Ужасная чопорная женщина к нам подошла, пойдёмте скорее, – заговорил он с Психом.
- Ох, ну ладно вам дуться, молодой актёришка, – ехидно заметила девушка.
- Женщина, вы вообще кто? – не унимался Ромео, – ну ка скажите!
- Чего ради? – фыркнула Эмма, и, смутившись, скрестила руки на груди.
- Скажите, скажите! – не унимался Ромео.
- Ох, да ладно!
- Я жду, – повторил Ромео.
- Жфнф тфмф, – еле слышно пробурчала девушка.
- Что-что? Не слышу? – приложил Ромео руку к уху.
- Я жена твоя! – раздражённо воскликнула Эмма, демонстрируя ему кольцо на пальце. Она окончательно смутилась.
- Вот это я понимаю! Что ж ты сразу не сказала, – рассмеялся Ромео, приобнимая её за талию и подмигивая Психу. Эмма пихнула его в плечо, но руку не убрала.
«Вот это дрессировка» – пронеслось в голове у Психа, когда он, закончив разговор с Эммой и Ромео, направился по их наставлению в сторону сада.
Из кухни доносились необычайный аромат. Когда он проходил мимо двери, вместе с запахом свежей выпечки из двери выскочил мальчишка лет трёх-четырёх. Он растеряно поглядел на Психа и в глазах ребёнка завуч заметил знакомый проницательный блеск.
Постояв, мальчик наконец отвис, и пробежал мимо.
Из двери тут же выскочил удивлённый долговязый мужчина с растерянным лицом. Вид у него был слегка помятый, как и его рубашки.
- Вы тут не видели… Ой, здавствуйте! – растерянно пробормотал он, и Псих, вдруг узнал в нём Габриэля.
- Габриэль! Здравствуй. А! Р-ребёнок… Он, он туда побежал, – пробормотал завуч.
- Спасибо, – благодарно, но слегка рассеяно пробормотал Габриэль и простодушно
улыбнулся.
Не успел он уйти, как из кухни вышла стройная женщина со спокойными янтарными глазами. Возле глаз её уже начали откладываться морщины лёгкой усталости, но она всё ещё казалась свежа и её синий волосы были коротко ниспадали с плеч.
В руках у неё было блюдо с лазаньей.
- Здравствуйте, – спокойно и приветливо улыбнулась она и кивнула, – пойдёмте.
- Рад видеть тебя, Клео, – отозвался Псих и пропустил её вперёд, – как поживаешь? Чем занимаешься?
- Вполне сносно, – заключила она, – я частный психолог.
- Ого! – восторженно выдохнул Псих. Что-то, а в хороших психологах толк он знал.
- Да, – кивнула она, – в наше время людям нужны психологи. Правда, в эту профессию обычно идут, в надежде решить собственные проблемы. – добавила она негромко.
- А психологам хорошо платят? – запальчиво спросил Псих, но тут же осознал свою нетактичность. Клео притворилась, что её не задел вопрос.