У Хелен всё получалось до невозможного легко. Она аккуратно размешивала тесто, не выплескав ни одной капли. Вару же, напротив, просыпал муку или же выплёскивал молоко за край миски. Он пару раз задумывался: не продала ли хозяйка клуба душу дьяволу за талант готовить печенье.
Только сейчас, пока девушка была чем-то занята, двоечник осмотрелся вокруг: до этого, он как-то не обращал внимания на обстановку места, в котором пребывал. Оно оказалось достаточно просторной комнатой. На стене напротив двери было множество широких окон, почти от самого пола и до потолка. Нежно жёлтые занавески с каким-то расплывчатым рисунком легонько трепыхались по вине ветра. Возможно, именно Хелен сшила их. В углу ютилась маленькая тумба, над которой висело зеркало. Уже известный нам шкаф возвышался у стенки, по правую сторону комнаты. В нём было всё, что душе угодно. Наверное, хозяйка клуба перетаскала сюда половину рукодельного магазина и четверть чердака. Рядом со шкафом к стене небрежно прислонился небольшой диван, который явно потрепала жизнь. Ранее, скорее всего, приятный бардовый цвет, сейчас выглядел блёклым вишнёвым. Противоположная сторона (левая часть комнаты) была занята кухней: холодильник, плита, несколько тумб и застеклённый шкаф с сервизом. В середине комнаты стоял круглый стол, довольно удобный в использовании. По бокам от двери теснились шкафчики с посудой, а также беспорядочно ралеглись нагромождения коробок с каким-то барахлом, вроде тканей, пуговиц, клубков пряжи и т.д. Стоит ещё упомянуть о расставленных в разных углах вазах со свежими цветами. Они наполняли комнату приятным ароматом, смешивающимся с запахом свежей выпечки и корицы.
— Вы сами здесь всё обустроили? — вдруг поинтересовался Вару, прервав молчание.
Он сидел на краю стола, свесив ноги, а рядом стояла его координатор. Хелен оторвала взгляд от миски, но перемешивать не перестала.
— Не совсем. Раньше здесь был кружок кройки и шитья. Потом какое-то время тут проводился урок домоводства, ну а теперь, вот, я тут, — она скромно улыбнулась.
— Ясно, — протянул парень, уставившись в окно.
— Вы не могли бы пока порезать оставшийся шоколад? — Это звучало больше как утверждение, чем вопрос, — только максимально мелко.
Хулиган нехотя сполз со стола и принялся за это нехитрое дело. Шоколад хоть и оказался достаточно жёстким, но Вару всегда нравилось резать что-либо. Однако сейчас он съедал больше кусочков, чем резал.
— А Вы…общаетесь с…Ромео? — старшеклассник с трудом выговорил это имя, так будто ему пришлось прилагать тонну усилий.
— Само собой, — кивнула Хелен, заставив собеседника мысленно разочароваться в ней. Такой ответ, конечно, не был щебечущим и полным восторга, но всё равно зацепил хулигана.
— Он же мой брат, — добавила она.
Такого поворота событий Вару не ожидал и чуть не подавился очередным куском шоколада.
— Брат?! — сдавленно выдавил он.
— Ну да. А что тут такого? — девушка подняла глаза на подопечного.
Что тут такого? Трудно объяснить. «Я тут избил твоего брата на уроке. Кстати, ещё он конченый пидор и даун», — пронеслось у Вару. Однако он этого не сказал. Вместо этого старшеклассник произнёс:
— Просто вы не очень похожи.
Но только сейчас Вару заметил, что эти двое не так уж и различаются. Что-то общее в их лицах и даже в поведении, несомненно, было. Да хотя бы одинаковая любовь к цветам и всем оттенкам розового. За последнее Ромео парни частенько называли не слишком лестным словом.
— Правда? — удивлённо подняла брови Хелен. — Многие это говорят. Наверное, потому, что он старается привлекать к себе больше внимания, чем я.
Вару неопределённо кивнул, сунув в рот ещё один кусок шоколада. Дело потихоньку шло к завершению, и скоро печенье оказалось в духовке. Вару поклялся себе, что никогда в жизни такое повторять не будет. Сколько уже раз он себе говорил эту фразу за последнее время? Поскорее избавившись от раздражающего фартука, он наконец почувствовал себя свободным.
— Что теперь, товарищ координатор? — ухмыльнулся парень, лениво потягиваясь.
— Чай! — радостно воскликнула девушка, чуть ли не подскакивая на месте.
Только по этой фразе можно было понять, как же сильно она любит чаепития. Действительно, у Хелен нашлось множество разных сортов чая. Предпочтения у неё были разные: например, чёрный чай она любила значительно меньше, чем зелёный. Это можно заметить даже по тому, что коробочек с чёрным оказалось на полках намного меньше, да и они были почти полными. Другое дело зелёный, который занимал половину пространства и употреблялся значительно чаще. Также старшеклассница была не против экзотических сортов: иногда любила поэкспериментировать, и, следовательно, белый и красный чай часто попадали в заварочный чайник.
По мнению Вару, заварки у девушки было просто немерено, словно в магазине. Коллекция сервиза, как оказалось, ни в чём не уступала сбору заварок: множественные кружки, блюдца и ложки покоились в серванте, ожидая своего часа. Каждая чашка, каждая тарелка была вычищена до блеска. Особой гордость Хелен был заварочный чайник. Розовый, пузатый и роскошно расписанный, но тем не менее очень хрупкий. Его всегда бережно ставили на верхнюю полку, на своё законное место, где он возвышался над миром, словно король серванта. Возможно, это был обычный импортный китайский чайник, купленный по дешёвке, но чаёвнице он виделся невероятной ценностью.
Хелен скоро убралась и постелила расшитую ромашками скатерть. Не успел Вару и глазом моргнуть, как на столе появились сервиз и ваза цветов, а хозяйка клуба уже приглашающе указывала на стул напротив. Сказать, что парень давно не пил чай, значит ничего не сказать. Для него те события, когда была испита последняя кружка, казались далёким прошлым. Возможно, пару веков назад. Но, решив, что сделал за последнее время и так много всего странного, так что одна чашка подкрашенной водички не сломает его жизнь.
Старшеклассница не поскупилась на сладости, и потому хулиган уплетал одно пирожное за другим, порой запивая это всё чаем. Его знакомая вела себя более спокойно и медленно потягивала горячий напиток, иногда блаженно прикрывая глаза.
— Значит, Вы не состояли до этого ни в одном клубе?
Вару отрицательно помотал головой, запихивая в рот очередное печенье. Он не хотел пускаться в размышления о занудных школьных клубах. Ладно, теперь можно сделать исключением клуб кулинарии: от него была хотя бы какая-то польза.
— Ясно… Но нам с Вами придётся постараться, чтобы это исправить. Уверена, к концу месяца Вы точно решите, в каком кружке хотите состоять! — она довольно улыбнулась, — а как Вы учитесь? Как бы нетактично это не было, но я спрошу: вы двоечник?
— Уфу! — пробурчал Вару с набитым ртом, утвердительно кивнув.
— Это не очень хорошо, конечно. Но знаете, я тоже не очень хорошо учусь. Особенно тяжело мне даётся информатика. Стыдно признавать, но я ничего не смыслю в компьютерной технике.
Такое заявление показалось собеседнику слегка забавным, но в то же время довольно честным. Раз сегодня порыв странных действий, так почему нет?
— А я… — начал двоечник, проглатывая остатки пирожного, — я ненавижу литературу, в смысле поэтов всяких. Просто из-за выскочки Ро… Кхем! В смысле, некоторые считают, что я ничего в ней не смыслю, а это не правда! Я, может, тоже стихи пишу…
Если злорадные трехстрочные-дразнилки вообще можно было назвать стихами.
— Как я Вас понимаю, — закивала Хелен. — Многие мои знакомые считают, мол если я не разбираюсь в технике, то значит я отсталая! Но это не означает, что я не хочу разбираться в подобных вещах.
Вару лишь снова что-то неразборчиво пробурчал, продолжая уплетать за обе щеки. Девушка посмотрела на него с еле сдерживаемой улыбкой. Заглотив последний кусок, парень схватился за край скатерти и смачно вытер ею рот. Брови хозяйки клуба удивлённо поползли вверх, и она шокировано уставилась на подопечного. Тот посмотрел на неё в ответ, пару раз недоуменно моргнув.