— На этой неделе? На той?
— Я же сказал! — повысил он голос. — Не помню.
— Прости, — искренне ответила я.
Джулиан отодвинул стул и уже стоя допил эспрессо:
— Слушай, мне надо переодеться. Если хочешь разузнать про необычные продукты, иди в библиотеку и спроси Сисси Стоун. Она, типа, помогала миссис Харрингтон в ее поисках. Она знает тебя. Сисси тоже была финалисткой конкурса «Юная мисс Колорадо». Круто, да? Сегодня она идет со мной на ужин к Харрингтонам. Она мой «+1», как говорит Адель… — На несколько секунд он замолчал, возможно, обдумывая, зачем так много говорит со мной. — Я не верю, что афродизиаки работают.
— Правда?
— M-да, правда.
— Ты веришь в силу каких-то других средств, чтобы завоевать девушку? — спросила я, изобразив на лице то, что, я надеялась, было похоже на дружественную улыбку.
Он развязал полотенце, перекинул его через плечо и пошел к выходу. У двери он остановился:
— Не думаю, что это тебя касается.
Не могла дождаться, когда же наконец-то встречусь с Сисси Стоун. Я хотела увидеть ее так же сильно, как, скажем, простуду на верхней губе. Но когда деревянные двери городской библиотеки распахнулись в 9:58, на пороге я увидела молодую женщину моего роста и телосложения. Она одарила меня улыбкой из рекламы зубной пасты — что-то среднее между гимнасткой и танцовщицей из команды поддержки. Полагаю, и в том, и в другом она была невероятно хороша. Рукава великоватого ей свитера с эмблемой школы Элк-Парк были закатаны до локтя (думаю, это был свитер Джулиана). На коже оливкового оттенка ровным слоем лежал кремово-бежевый тональный крем. Волосы ниспадали густыми темными волнами и напоминали ленты гимнасток, какими они крутят в воздухе.
— Я ищу Сисси Стоун, — проговорила я с самой дружелюбной улыбкой. — Вы не знаете, где она?
— А зачем вы ее ищете?
— Это вы, Сисси?
— Ну да.
И она снова улыбнулась — так, словно только что предстала перед камерами центрального телевидения. Я сделала рукой знак в сторону библиотеки, приглашая ее пройти, чтобы мы могли поговорить там в спокойной обстановке.
— Джулиан Теллер посоветовал мне обратиться к вам. Моя компания «Голдилокс»… То есть… собственно, Джулиан говорил, что вы знаете… — По ее кивку, полному энтузиазма, я поняла: она знает. — Этим летом я работаю у Фаркуаров поваром с проживанием. А сегодня вечером вы идете на ужин к Визи Харрингтон… — Снова кивок. — Мне очень нужна ваша помощь в области продуктов. Примерно такая же, что вы оказали Визи. Если, конечно, это вас не затруднит.
— Визи Харрингтон, — повторила она, оглядываясь по сторонам. Она была уверена на все сто, что на нее постоянно смотрят и ее слушают. — Надо проверить.
Мои надежды на диалог растаяли как дым. Пространство вокруг нас неожиданно заполонили молодые мамаши. Они тащили за собой упирающихся малышей. На столе выдачи зашумели компьютеры: это ранние посетители начали брать книги. Одни требовали бумагу для ксерокопирования, другие швыряли на стол тяжелые тома, в сердцах, что их собираются оштрафовать за просрочку.
Я пошла за Сисси. Походка ее была легкой, держала она себя уверенно. На пути к компьютеру она то и дело озиралась по сторонам, словно искала для разговора кого-то более важного, чем я. Прибыв на место, Сисси набрала что-то на клавиатуре и объявила, не отрывая взгляда от экрана:
— «Абсолютный эротизм» уже забрали. Проверим статьи… — Она быстро добралась до другого компьютера и снова что-то напечатала. Компьютер отозвался непонятным жужжанием, и она спросила: — Думаю, вы не сможете ждать до понедельника?
— Нет, — замотала я головой. — Мы можем выйти на улицу на несколько минут? Пожалуйста.
И прежде чем она успела ответить, я направилась в библиотечный сад, за которым бережно и скрупулезно ухаживал Клуб садоводов Аспен-Мидоу. На легком утреннем ветерке покачивались цветы льна на длинных стеблях, фиалки, петунии и горные колокольчики. Я присела на лавочку и жестом предложила Сисси сесть рядом.
— Послушайте, мне нужна всего пара идей, — начала я. — Джулиан — вегетарианец. Может быть, вы помните что-то из тех статей, которые давали миссис Харрингтон.
— О, смотрите! Фиалка, — воскликнула Сисси так, словно я вообще ничего не говорила до этого. Она указала на цветок рядом с нами: — А знаете, почему ее сок использовали как любовный эликсир в «Сне в летнюю ночь»?
— Не имею ни малейшего представления.
— Купидон попал стрелой любви в однотонный цветок. Это был чистый цвет без примесей. Видите? — Она нагнулась, чтобы коснуться фиалки кончиками пальцев. — Он пустил ей кровь.