Они вчетвером уселись за стол, и Джун достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком – для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:
- Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?
- Ох, и правда! – спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. – Прости, чаги! Давай, поменяю! – и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.
Все четверо подняли бокалы.
- Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! – торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Намджун наполнил бокалы еще раз и предложил:
- А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!
Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.
Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.
Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.
Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.
Намджун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:
- Чаги, чего они хотят?
- Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!
Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Намджун округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:
- Милая! Я боюсь – как бы не уронить крошку!
- Садись в кресло и ничего не бойся! – успокоила они. – Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Намджун!
Тот послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Намджун негромко заговорил:
- Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!
Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.
- Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!
- Она же чувствует, что ты близкий ей человек, - ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. – Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин – тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!
Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.
Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Намджун отправился в душ.
Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Намджун, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами и забралась к нему под бок. Намджун тут же обнял ее и прижал к груди:
- Моя любовь! Как же я соскучился по тебе! Все эти ночи, пока ты находилась в клинике, были такими одинокими!
- Намджун, мне тоже не хватало там тебя, - ответила она.
- Но, наконец, мы снова вместе! Мы и наши детки, - добавил он, целуя женщину в висок. – Люблю вас больше жизни!
- Я тоже люблю тебя, родной, - Ми Сун погладила мужа по щеке и зевнула. – Ох, этот день был таким долгим!..
- Спи, чаги! Тебе нужно больше отдыхать, чтобы были силы заботиться о наших малышах!
- Спи хорошо, дорогой! – сонно откликнулась она, и Намджун повторил:
- Спи хорошо, любимая!
***
Мэй Лин возвращалась домой после смены в компании. Подростки, расположившиеся на своем обычном месте, поприветствовали ее и проводили взглядами. На завтра ей дали выходной, и девушка решила провести его в блаженном ничегонеделании. Ну, может быть, наконец-то откроет учебники, так и лежавшие без применения на полке. Она сварила рис, достала из холодильника кимбапы, купленные накануне в «Сэвэн Элэвэн», кимчхи и поставила чай. К чаю у нее были припасены вкуснейшие кексы, приобретенные там же.
Чайник только вскипел, и девушка совсем уже было собралась ужинать, как вдруг во входную дверь кто-то громко и настойчиво застучал.
Мэй Лин замерла, страшась даже предположить, кто это может быть: никто не знал, где она живет, кроме вездесущих мальчишек из их района. А стук не прекращался, стал только еще громче и отчаяннее. Девушка подошла к двери и спросила как можно более решительным голосом: