- Мне нужно идти.
- Куда? - удивленно спросила мама, отстраняясь.
В ее взгляде сквозил страх, будто она знала, на что решился ее сын. Хотя она всегда все знала, да и уже видела этот отчаянный взгляд: отец Уно смотрел также прежде, чем исчезнуть.
- Мне нужно уйти. Это очень важно. Все будет хорошо, я обещаю.
- Твой отец сказал тоже самое, - тихо заметила мать. - Не делай глупости.
- Больше никаких глупостей, - серьезно сказал мальчик. - Ты же хотела, чтобы я стал ответственным!
- Уно, я тебя не пущу! Слышишь?! Оставайся дома и не смей никуда выходить!
Наверное, это должно было прозвучать грозно, но вместо этого в голосе слышалось отчаяние. Ведь кому как не ей знать, что сын весь пошел в упрямца отца, которого нельзя было переубедить.
- Я уже немаленький, и это мое решение.
Рывком прижавшись к матери, а затем также резко отстранившись, Уно опрометью кинулся из дома, не оглядываясь. Он не хотел видеть отчаяние, но не мог поступить иначе.
Остановившись на крыльце, мальчик полной грудью вдохнул отвратительные выбросы и посмотрел, как лучи заходящего солнца играют на крышах разноцветных домов. Он еще не знал, как проберется в город А, но уже прощался с опостылевшим и прогнившим миром людей Б - возможно, он не вернется из-за стены, но это было не таким уж важным.
Больше всего на свете ему хотелось посмотреть в глаза человеку А, а затем смачно врезать, прямо как Лонни, чтобы он узнал, что такое настоящий мир.
Уно спрыгнул со ступенек на щебенку и рванул по улице мимо полуразрушенных домиков, смотревших на него провалами разбитых окон.
Двадцать вторая глава. По хлебным крошкам
Первым делом Уно решил наведаться к Дэви, хоть взаимной приязни у них никогда не было. Но он пережил тоже самое - оказался в лапах атланта и подвергся чему-то страшному, что сделало из задиры труса, боящегося собственной тени. Если мальчик хотел разобраться, что же такое "Люди Моро", то стоило собрать по крупицам всю информацию.
Ему не повезло также, как Уно, ведь жил он в Заводском районе, да и в семье их было шесть человек, ютящихся в трех комнатах. Раньше у Дэви были еще две сестры и брат, но до совершеннолетия они не дожили. Два и два сложить было просто - никакой тайны в их смертях не было.
Хотя, поговаривали, что задира не приложил к этому руку - родители сами избавлялись от детей, получив пособие за рождение. Заработок, не более.
Передернув плечами от отвращения, Уно подошел к покосившемуся домику с выбитыми на первом этаже окнами и желтой крышей, зияющей громадной дырой, и замер в раздумьях: как заставить Дэви поговорить с ним? Вряд ли тому не терпится поделиться историей об атланте, скорее отхаркнет и пошлет диггеру в задницу.
Уно ступил на первую покореженную ступеньку, но подойти к двери не успел.
Со скрежетом окно второго этажа открылось, и показалось исхудавшее лицо задиры, хотя сейчас, смотря в параноидально поблескивающие глаза, его сложно было так назвать.
- Чего пришел? - севшим голосом спросил бывший хулиган, не высовывая голову наружу и не убирая руки с металлической рамы.
- Меня атлант схватил, - честно ответил Уно, запрокинув голову.
- Мне-то что? - помрачнев, спросил Дэви.
- Хочу с кем-то поговорить. С кем-то, кто пережил тоже самое.
Задира открыл было рот и, судя по не самому приветливому выражению лица, явно собирался послать, но внезапно передумал. Осмотревшись, он буркнул:
- Заходи, на улицу я не выйду.
Облегченно вздохнув, Уно поспешно рванул в дом, пока Дэви не передумал.
Просторная комната внизу мало чем отличалась от той, в которой спала мама: тащить в дом хлам "на переработку потом" было массовой привычкой всех жителей Б. Да только железки и прочий мусор скапливались, превращаясь в завалы, но ничего путного из этого не выходило, ведь "потом" - очень растяжимое понятие, доходящее до бесконечности. Сразу натолкнувшись на обломок непонятной машины, мальчик испачкал перчатки в горько пахнущей липкой жиже черного цвета. Вытерев руки об штаны, Уно прислушался: тишина давила на уши.
Кроме задиры в доме никого не оказалось: видимо, кто на работе, кто ушел гулять. Лишь порадовавшись этому, мальчик по железным ступенькам поднялся на второй этаж и прошел в прикрытую выцветшей желтой тканью комнату: почти все пространство занимали поставленные в ряд кровати. Места не нашлось даже для стола, что и говорить о шкафах. Скрестив ноги, на голом полосатом матрасе сидел Дэви, одетый в домашние хлопчатые штаны и майку.
- И что хочешь сказать? - не вставая, спросил он, настороженно поглядывая на гостя.