Я фыркнула. Хороший парень Джекс нажрался как свинья и начал лапать мою грудь. Такое сложно понять неправильно.
— Я так не думаю, Лео.
Я внимательно посмотрела на брата. На нем были серые штаны, слишком широкие в талии (когда-то они были папины) и белая футболка. Несмотря на худощавое телосложение, у него были мускулистые руки, ведь ему приходилось поднимать тяжести в клинике. Он выглядел здоровым, даже сильным — совсем не как человек, кого надо защищать, не как тот, за которого переживает ночами младшая сестра.
У Лео были папины глаза — льдисто-голубые, но в глазах брата лед немного оттаял. Эти глаза смотрели на меня с надеждой.
— Я очень хочу работать там, Анни.
— Давай сначала я поговорю об этом с бабулей, хорошо?
И тут Лео взорвался.
— Я уже взрослый! Мне не нужно твое разрешение! Это ты ребенок! А я твой старший брат! Я больше не хочу, чтобы ты заходила в мою комнату!
И он толкнул меня. Толчок был несильный, но я отлетела на пару шагов.
— Я поговорю с бабулей, — повторила я. Когда я переступила порог комнаты, он шумно захлопнул за мной дверь.
Более чем вероятно, что наша ссора разбудила бабушку, так что я вернулась к ней в комнату. Она в самом деле уже не спала.
— Как ты, дорогая? Я слышала крики.
Я поцеловала ее в пахнущую детской присыпкой и желчью щеку, бросила взгляд на Имоджин и слегка наклонила голову — мне вовсе не хотелось обсуждать семейные дела в присутствии сиделки.
— Ну, мне пора идти. — Имоджин положила книгу в сумку. В любом случае у нее уже заканчивался рабочий день. — Похоже, ты нашла Лео.
Я коротко рассмеялась:
— О да, в коридоре.
— Как всегда, находишь в последнем месте, куда заглядываешь, — сказала она. — Береги себя, Аня. Спокойных снов, Галя.
После того как Имоджин закрыла за собой дверь, я рассказала бабушке, где был Лео и какую ему предложили работу.
— Так что ты думаешь? — спросила я.
Бабуля рассмеялась и закашлялась. Я налила немного воды в стакан и поднесла соломинку к ее губам. Несколько капелек пролилось на багровое покрывало, и они выглядели словно кровь. Я повторила вопрос:
— Так что ты думаешь?
— Ну, — прошелестела бабушка, — я могу сказать, что думаешь ты. Ноздри раздуты, словно у скаковой лошади, и глаза налиты кровью, как у пьяницы. Ты не должна разрешать своему лицу так ярко показывать, что ты чувствуешь. Это слабость, дорогая.
— И?
— И… пфф.
— Пфф?
— Пфф. Джекс — это член семьи. У Лео нет работы. Родственник заботится о родственнике. Пфф.
— Но Лео…
— Но ничего! Не все вещи в жизни — проявления тайного заговора. Я всегда это говорила твоему отцу.
Я решила не говорить, что у папы, очевидно, были причины вести себя как параноик: его застрелили в собственном доме.
Бабуля продолжала:
— Чудесно, что кто-то заботится о твоем брате. Потому что с точки зрения Семьи твой брат — мужик, ничто. Он не женщина, не ребенок. Никто не будет с ним возиться.
Но все же Джекс по каким-то причинам с ним возится.
— Аня! Я вижу, как ты нахмурилась. Я имею в виду, что никто не будет стрелять в твоего брата и не впутает его в неприятности. Это будет позором. Люди из Бассейна когда-то были командирами и солдатами твоего отца. А одной из лучших черт твоего отца — да упокоит Господь его душу — было то, что он заботился о людях. Они любили твоего отца, уважали его при жизни и сделают все возможное, чтобы не опозорить его имя после смерти. Вот поэтому Джекс предложил работу твоему брату. Ты поняла это?
Я перестала хмуриться.
— Хорошая девочка, — сказала она, похлопывая меня по руке.
— Может быть, мне самой стоит поговорить с Джексом, — предложила я. — Чтобы убедиться, что он ничего не затевает.
Бабуля покачала головой:
— Пусть все идет своим чередом. Если ты пойдешь к Джексу, это только унизит Лео. Он потеряет лицо. И, кроме того, Пирожков — никто и не представляет ни для кого угрозы.
Ее слова звучали разумно.
— Я скажу Лео за ужином, что ты согласна.
Бабуля покачала головой.
— Через два года ты будешь в колледже, а я…
— Не смей такого говорить! — закричала я.
— Хорошо, дорогая, как хочешь. Я буду где-нибудь в другом месте. Суть в том, что не лучше ли позволить Лео принимать решения самостоятельно, Аннушка? Дай ему быть мужчиной, моя дорогая. Сделай ему такой подарок.
В качестве перемирия я снова приготовила макароны с сыром — второй раз за эту неделю. Я попросила Нетти позвать Лео ужинать, но он не пришел. Я принесла тарелку с макаронами к двери его комнаты.