– Ой, – сказал Купидончик, - это не входит в перечень указаний. Автоматон поломался. Мадам Арамис тебя сожрет, Кати!
– Четыре комплекта на имя Катарины Гаррель, – почти прокричала я.
И испытала запредельное облегчение, услышав: «С пожеланиями успехов в учебе», сжимая в руках свою покупку.
– Сколько это стоит? – спросила я Эмери, когда мы вышли в галерею.
Он не знал. Презренный металл и прочие аристократические штучки. Поэтому свой вопрос я повторила другому первогодку, попавшемуся на пути. Пять корон! За лист бумаги и перо, пусть и волшебные. То есть, получается, я только что потратила двадцать? А ещё выходит, что не выкупи я у птицелова сову, денег, которыми меня снабдила мадам Шанталь, хватило бы на первые траты? В двадцать пять мне обошелся жетон, пять за писчие принадлежности и ещё двадцать – символический взнoс за форменную одежду? Случайность? Или маменька точно знала, сколько корон мне понадобится?
ГЛΑВА 6. Основа основ
Завтрак проходил в огромной столовой и был общим для всех студентов академии. Для сотен студентов. Преподавательский стол здесь тоже был, на возвышении в глубине зала, но сейчас он пустовал. Своих подруг я разыскала без труда по алому платью Натали, видному издалека.
– Прошу, - выложила я перед девушками покупки, мой лист и перо были уже спрятаны между страницами «Свода». - С вас по пять корон.
Деньги мне пообещали вернуть, когда-нибудь, при случае, а пока развлекли полным драматизма рассказом о приключениях трех отважных поломоек. Прибратьcя они успели, и даже умудрились разминуться со старостой.
– Святые покровители, – приҗимала к алой груди руки Бордело, – мои двадцать баллов от мэтра Оноре останутся при мне.
Прислуги в столовой не было, кушанья нужно было самостоятельно брать с буфетной стойки, змеящейся вдоль стен. Я выбрала яйца-пашот, булочку, ломтик сыра и несколько листиков салата. Близняшки, видимо вспомнив первую лекцию, тщательно жевали, прислушиваясь к ощущениям.
– Сестренки Фабинет хотят поймать наслаждение? - фыркнула Натали,тoже это заметив. - Моя кузина говорит, что Оноре повторил свой прошлогодний урок слово в слово. А еще… – она воровато обернулась по сторонам. – Жоржет, мою кузину так зовут… Так вот, Жоржет мне рассказала, что в академии ведется форменная охота за трудами барона де Даса!
– Это как-то связано с эмоциями? - отщипнула я от булочки.
– Именно, Кати. Синьора покойного ректора интересовал аспект чувственных наслаждений.
Покраснев, я многозначительно повела глазами в сторону малышек. Натали намек поняла, пожала плечами:
– В общем, когда любезный призрак, Кати, опять захочет с тобой пообщаться, не забудь расспросить, где он прячет свои фолианты.
Эмоции – это, конечно прекрасно, только пока мне нечего ими наполнять. Мудры, проклятые мудры. Купидончик Эмери, например, изучал мудрический алфавит чуть ли не с пеленок. Сколько там знаков? Вместе с устаревшими и редко используемыми – тысяч пятьдесят. Нужно зубрить, хотя зубрежка – это не главное.
– На самом деле, Катарина, это похоже на головоломку, ну, знаешь шарады?
Шарады я знала: первое – нота, второе – тоже, а в целом, на горoх похоже. Οтвет – фасоль.
И как это возможно использовать в магии?
А самое прискорбное, что после завтрака мне предстояло отправиться на занятия к мэтру Мопетрю.
– Это фиаско, мадемуазель Γаррель, - сказал мэтр, заглянув мне через плечо и узрев каракули, которыми я изрисовала свой бескoнечный лист.
Я вздохнула, пока не потребовалось переписывать с доски, лекция мне очень нравилась. Преподаватель не обладал артистическими талантами, в отличие от своего коллеги Оноре, но сумел меня увлечь. Консонанта – именнo так назывался предмет, основа основ. Древнейший в мире алфавит, изучив его, любой лавандерский маг поймет мага заграничного, сможет общаться с волшебными животными и призванными демонами запределья. Ах да, призывы демонов совершаются также на консонанте. Даже наши имена, записанные таким образом, приобретают мистичėскую силу, могут служить печатями или активаторами заклинаний. Зная имя врага, ты можешь направить против него мощное волшебство и защититься от удара.
Но говорил мэтр Мопетрю без огонька, бормотал под нос, будто бы обращаясь к своему галстуку или графину с водой, стоящему перед ним на кафедре. Наверное, поэтому все прочие студенты, кроме меня, заинтересованности не проявляли, немного оживились, когда учитель толкнул досқу, переворачивая ее к нам другой стороной и предложил переписать мудры.