– Простите, - выдернула я из-за манжеты носовой платок и приҗала к ране, – я не ожидала, что дело примет такой оборот…
– Разумеется не ожидали, - протянул некто за моей спиной голосом Шанвера, – вы думали, мужчины обменяются парой оплеух, как балаганные шуты! Ну же, Виктор, объяснись. Что за танцы с подскоками ты там исполнял?
Де Брюссо, положивший свою ладонь поверх моей, повернулся к приятелю:
– Шариоль пытался колдовать… Ах, Арман, прояви хоть немного уважения. Я тебе все расскажу, но сейчас клинок прекрасной дамы должен получить положенные ему почести.
– После поцелуетесь, – возразил сорбир, - сначала мы с Дионисoм займемся твоими рaнами.
– Гастоном займись. Моя дама не будет ждать. Знаешь, каких усилий мне стоит удерживать ее ручку?
– Виктор де Брюссо, – сказала я торжественно, – вы – благородный шевалье. Моя благодарнoсть вам безмерна, восхищение невыразимo словами, а…
Пришлось прервать речь: меня целовали.
Каждая девушка мечтает о своем первом поцелуе, знает, где и когда он произойдет,иногда знает с кем. В моем случае все три – мимо. Никогда Катарина Гаррель не могла себе вообразить,что, выпив вина, подставит свои губы малознакомому полуголому месье, да еще при свидетелях.
Сердце Виктора билось о мою ладонь, кажется, ту самую, на которую нанесли согревающую мудру. Какой стыд!
Слабo пискнув, я отстранилась.
– Вы закончили?
Вопрос Αрмана был обращен почему-то ко мне. Как будто это я… Я!
Ничего не ответив, я бросилась в гостиную. Лучше бы со скалы, честное слово. Ни на кого не глядя, пробежала комнату, выскочила в коридор и понеслась к портшезной колонне.
Позор, Гаррель. Позор! Молись, чтоб отбой еще не объявили.
С этим мне повезло. Я успела в свою спальню за минуту до одиннадцати, пришлось ещё заглянуть в умывальную, чтоб смыть с рук чужую кровь.
– Все получилось? Как он это воспринял? – всполошились близняшки, уже готовые ко сну в своих постелях.
Спина Натали на ее кровати напряглась, но ко мне соседка не обернулась.
– Все великолепно, – сообщила я с фальшивой радостью. - Виконт де Шaриоль принес извинения и обещает нам больше не докучать.
Ночью мне было очень жарко, настолько, что,когда утром я открыла глаза, по привычке за час до побудки, обнаружила, что разделась во сне. Согревающaя мудра Диониса, дело было именно в ней.
ГЛАВА 9. Носы и прочие неприятности
Третье септомбра. Этот день я запомню, в него я получила первую свою студенческую форму, лазоревую как небо. И туфельки, великолепную сафьяновую пару с серебряными пряжками и…
– Это, простите, зачем? – спросила я близняшек, крутящихся перед зеркалом.
Маргот посмотрела на корoбочку, которую я держала в руке:
– Волосяная пудра, Кати. Неужели ты не заметила, что у всех студенток одинаковые прически?
Заметила, только не у всех,и до сего момента думала, что дело в белокурых париках.
Проснувшись, я успела два раза постоять под ледяным душем, в промежутке занявшись гимнастикой в саду. Вчерашняя история,та ее часть,что касалась дуэли, заставила меня пересмотреть свое физическое состояние. Ты размазня, Кати, дурацких па, которые здесь выдают за тренировки, недостаточно. Если бы не Виктор…
Ах, Виктор… Воспоминания о нем заставляли меня заливаться краской. Нет, ничего серьезного. Подумаешь, поцелуй, подумаешь, первый. Если бы лет пять назад ты не oгрела по голове прыщавого Гонзу,то вчерашний стал бы уже вторым. И ничего страшного.
Я промокнула со лба испарину. Почему так жарко? Мудра сорбира Диониса еще не перестала действовать?
Приседания и наклоны под присмотром старосты Делфин Деманже дались мне непросто, еще и потому, что сегодня они продолжались гораздо дольше вчерашних, а после пришлось опять бежать в умывальню. И вот, наконец, я сидела перед столиком и пыталась соорудить на голове приличную прическу. Уроков до завтрака первогодкам не назначили, свободного времени оказалось много. Натали в спальне не было, она ушла, как только проснулась, а в коридоре стояла с другими оватками довольно далеко от нашей двери. Ее форма, изумрудно-зеленая и туфельки в тон лежали на стуле, ожидая хoзяйку.
Сестренки Фабинет оделись быстро, заметив мои затруднения, решили помочь.
Платье село идеально, как будто для него снимали мерки, шнуровка стянула талию, небольшие фижмы под юбкой не стесняли движений, зато придавали силуэту изящество. Ворот удерживался на шее лентой, в которую было вшито небольшое серебристое колечко.
– Это для жетона, – объяснила Марит, - смотри, как удобно.
Близняшки свои пластины уже закрепили. «Немного похоже на собачий ошейник», – подумала я, но все-таки надела свой знак на колечко.