Табби отходит от раковины и обнимает Джеймса сзади за шею. Она целует его в щёку, но он не реагирует. Напоминая себе, что он переживёт этот трудный период, как и все остальные, она говорит ему:
— Ты хорошо пахнешь. Кофе?
— Пожалуйста.
Когда Табби встаёт, она замечает, что нижняя губа маленького Райана дрожит, а глаза остекленели. Она обходит вокруг стола и, в свою очередь, таким же жестом обнимает сына, но вместо того, чтобы целовать его в щёку, шепчет ему на ухо:
— Не обращай внимания на свою сестру. В данный момент она просто находится в напряжении — а что нам делать, когда у кого-то плохие времена?
Райан фыркает.
— Помочь им?
— Да, но что первично?
— Попытаться… попробовать понять?
Теперь она целует его в лицо.
— Верно. Так что, если ты доел завтрак, почему бы тебе не пойти поиграть тихо, чтобы не беспокоить сестру?
Райан кивает.
— Хорошо.
— Хорошо? — Табби настаивает, щекоча животик сына и заставляя его извиваться.
— Хорошо, — хихикает он более настойчиво.
Он вылезает из её рук, спрыгивает со стула и выбегает из комнаты.
Табби идёт варить кофе Джеймсу. У машины она наклоняется вперёд, надеясь дать Джеймсу прекрасный вид на её зад в её светло-серых леггинсах, и говорит:
— Я завершила свои утренние материнские обязанности, учти. Какую награду я получу?
Но когда она поворачивается назад, его руки лежат на столе, и он качает головой, лоб влажный от пота.
Мир Табби не будет правильным, пока дома не всё в порядке. Ей нравится чувствовать, что все члены её семьи находятся на одной странице, даже если они не читают один и тот же абзац, но в последние несколько недель она чувствовала, что ситуация становится неурегулированной — и многое из этого связано с проблемами Джеймса.
Она выпрямляется, скрещивает руки на груди, и когда Джеймс смотрит на неё, она стреляет в него своими дымчатыми глазами.
— Время прогулок, — говорит она, не оставляя места для разногласий. Затем она кричит: — Хейли!
Сверху Хейли кричит в ответ:
— Что теперь?
— Мы уходим, так что позаботься немного о своём брате, хорошо?
— Я подумаю!
— Просто скажи: «Да, мама», пожалуйста.
Хейли не даёт запрошенного ответа, но и не жалуется.
— Давай, дорогой, — мягче говорит Табби мужу. — Давай прогуляемся.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Гаррет Маклоу и Изабелла лежат бок о бок на грязном матрасе Маклоу, как две полуоблезлые дворняги. На Изабелле надеты чёрные мужские трусы, а Маклоу голый. Мускулистое тело Изабеллы настолько велико, что она затмевает его, поэтому, если бы они были собаками, она была бы немецкой овчаркой, а он был бы таксой.
Маклоу смотрит в продолговатое лицо своей партнёрши, думая, что «Изабелла» — слишком красивое имя для такой женщины, но его это вполне устраивает. Над её массивным подбородком выступает заметный прикус, указывающий на нос, который представляет собой всего лишь узел из зажившего сломанного хряща. Под острой чёлкой и неандертальским лбом её левый глаз шатается и постоянно смотрит в её ноздри. С другой стороны, Маклоу обожает телосложение своей бодибилдерши и ценит то, что она тоже достойный головорез.
Маклоу знает, что он также не типичный «улов». Кожа на его пухлых щеках всегда отслаивается, а от губ к уху проходит белая линия; рана войны от старой встречи с конкурирующим торговцем наркотиками. На протяжении многих лет он пытался развить невинное, бесстрастное лицо, но независимо от того, сколько он тренировался, его узкие глаза и вздёрнутые губы всегда сговариваются, чтобы он выглядел так, как будто он хмурится. Его тело представляет собой набор контрастов, с животом, который выпирает под клеткой из тощих рёбер, и пятнистыми руками, пухлыми у его плеч, но почти скелетными рядом с кистями.
Сегодня настроение Маклоу и отсутствие кокаина вызывают у него злобу.
— Тебе нужно помыться.
— А тебе нужно подстричься, — говорит Изабелла, потирая бесформенный ковёр на его голове.
Она выглядит растерянной.
— Ты воняешь.
— Я только что занималась спортом — ты же хочешь, чтобы я оставалась в форме, не так ли?
— Конечно.
Изабелла сгибает грудные мышцы, заставляя её соски танцевать.
Обнажённый член Маклоу дёргается в ответ.
Изабелла смеётся, берёт его руку и кладет её на выпуклость на своём нижнем белье. Он нежно сжимает, и она изворачивается от удовольствия.
— Не потеряй меня из-за своего плохого настроения, ладно? Всё будет хорошо.
— Что ты знаешь, а? Всё, что у тебя получается, — это заставлять должников расплачиваться по счетам.