— ДАЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЫ ПЫТАЛСЯ УБИТЬ МЕНЯ, Я ПРЕДЛОЖИЛ ТЕБЕ ВЕСЬ ШОКОЛАД, КОТОРЫЙ МОЖЕТ ЗАХОТЕТЬ МАЛЬЧИК, А ТЫ УБЕЖАЛ!
— Что ты ожидал? — Джеймс задыхается, схватившись за живот. — Мне было десять.
— Достаточно много, чтобы быть хорошим мальчиком для брата.
Борясь с болью, прищурившись, чтобы посмотреть в лучи головы своего брата, Джеймс говорит:
— Но я ведь здесь, не так ли?
В ответе Шоколадника есть только отвращение.
— ТОГДА Я ПРЕДЛОЖИЛ ТЕБЕ ВСЁ, НО ТЫ ОТКАЗАЛСЯ. СЕЙЧАС ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ НИЧЕГО.
Джеймс чувствует вкус крови.
— Но… ты сказал… семья значит всё.
— ТЫ БОЛЬШЕ НЕ СЕМЬЯ. А ТВОЯ ЖЕНА, СЫН И ДОЧЬ ТЕПЕРЬ МОИ.
Шоколадник поднимается с валуна на крутящейся платформе из змеевидных конечностей.
Теряющий кровь, Джеймс готовится.
Сияющий взгляд Шоколадника пронзает сеть танцующих щупалец.
— Я ВСЕГДА ГОВОРИЛ, ЧТО ВСЁ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ДЕРЬМО. ТЕПЕРЬ ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ.
Джеймс разворачивается и пробивается сквозь Табби и Райана, которые рычат, когда он проходит.
— НЕКУДА ИДТИ, ДЖЕЙМС!
Ему всё равно. Табби и Райан потеряны навсегда, но если у него будет малейший шанс добраться до Хейли раньше его брата, он постарается. Его дочь — последнее, что у него осталось.
— Дже-е-еймс! — он слышит крик Табби. — Я съем всё, что у тебя внутри!
Пока он бежит в агонии, другие голоса кричат из глубины чёрной пропасти по обочине шаткой каменной тропы. Он спешит вверх по склону, истекая кровью и в ужасе, и к нему возвращается воспоминание из давних времён: маленький мальчик бежал, спасая свою жизнь.
На этот раз он бежит за Хейли.
Райан кричит из глубины:
— Мамочка! Я хочу папин шоколад!
— У тебя он будет, милый! — говорит Табби. — Мы очистим его тюбики от всякой жижи!
Джеймс бросается с хрипом сквозь мрак. Воспоминания приходят к нему: время Коричневой игры, когда он сидел с Кребом на его кровати и смотрел, как его брат кормит животных своими сверкающими экскрементами. Он помнит, как чувствовал вину, когда натягивал шейный ремешок брата и позволял «особому коричневому» течь. Бедные существа преображались, трансформировались и распадались на куски дерьма. Он не может допустить, чтобы такое случилось с Хейли, независимо от того, собирается ли Креб каким-то образом сохранить ей жизнь или позволить ей умереть. Не всё должно превращаться в дерьмо.
Сумасшедшие фигуры карабкаются на холм: безголовые существа, визжащие звери и мутанты, состоящие из того, что человеческое тело создано, чтобы отвергать.
Когда он видит перед собой точку дневного света, ему преграждает путь большая фигура: Изабелла. В панике она приседает и тянется к каменистой щели. Вещи, которые эта женщина хотела украсть у Джеймса, не имеют большого значения сейчас, когда он умирает, и когда он видит ужас на её лице, он испытывает ещё бóльшее сожаление.
Слово сорвалось с его уст прежде, чем он осознал это:
— Беги!
Мускулистая женщина поднимает голову, широко раскрыв глаза, и с усилием вытаскивает что-то металлическое из земли. Она возится с ним нервными пальцами, и он вылетает из её рук.
— Блять! — она ругается.
Она поворачивается и уносится прочь, к земле наверху.
Джеймс подходит к тому месту, где она сгорбилась, и берёт пистолет. Он наблюдает, как Изабелла поднимается через освещённую светом дыру и возвращается на землю.
Вслед за ним из-за склона поднимаются ещё больше скользких гротескных существ. Другие несутся из ответвлений туннеля или устремляются к нему из темноты, а за ними кружащийся водоворот щупалец Креба пробирается в глотку туннеля.
Табби и Райан опережают остальных, теперь они всего лишь две фигуры среди агрессивной группы нападающих.
Что-то хватает Джеймса за ногу. Что-то ещё сжимает его безоружную руку. Щупальца тянут его в противоположных направлениях, удерживая на месте. Агония пронизывает его живот, всё ещё проткнутый фекальным копьём.
В мерцающем свете «особого коричневого» Джеймс смотрит на своих прекрасных жену и сына, возглавляющих ужасную толпу. Некогда красивый рот Табби сморщился и загнулся внутрь, превратившись в анус, а голова маленького Райана теперь стала дуршлагом с протекающими экскрементами.
— Так не должно было быть, — говорит он, повторяя слова, которые когда-то говорил в детстве.
Добравшись до него, Табби выдёргивает длинную какашку из его живота, а Райан вцепляется зубами в бедро Джеймса. Другие толпятся вокруг них, раздаётся скрежет зубов мутировавших отбросов. Джеймс сжимает пистолет, который уронила Изабелла, отказываясь сдаваться.