Майкрофт звонит, когда Шерлок пересекает границу графства. До Милтон-Корк остается совсем немного. В Ноттингемшире глубокая осень, ничем не отличающаяся от осени в остальной Британии, но Шерлоку она кажется особенно холодной и дождливой – чистой воды субъективизм.
- Привет, братец, какого черта ты забыл в Ноттингемшире? – за беззаботностью тона Шерлок слышит тревогу и даже испуг.
- Отдыхать еду, - отвечает он сквозь зубы, даже не скрывая неприязнь к брату.
- В Ноттингемшире самые глупые в мире были всегда доктора, - напевает Майкрофт, идеально правильно выводя простенькую мелодию. - Литературный уикенд? – пытается шутить он. – Тогда тебе стоило выбрать Хауорт, а лучше всего Торки…
- Что ты имеешь в виду? – Шерлок сердится, когда не понимает намеков брата.
- Паломничество по гулливеровским местам, сестры Бронте, Агата Кристи, - Шерлок непонимающе молчит, и Майкрофт вздыхает: - Понятно, удалил за ненадобностью. Школьная программа, Шерлок, ничего существенного.
- Литература, - пренебрежительно констатирует Шерлок, - ты прав, ничего существенного.
- Ты должен вернуться, - Майкрофт меняет тон с легкого на менторский, - там нечего делать.
- У меня есть незаконченное дело, - возражает Шерлок.
- Глупости, незачем ворошить прошлое, - сердится Майкрофт, - поворачивай назад, или я вышлю за тобой вертолет.
- Только попробуй, - предупреждает Шерлок. – Я вернул свою жизнь и больше не позволю тебе в нее вмешиваться.
- Ты не понимаешь… - начинает Майкрофт увещевать брата, но Шерлок просто отключает телефон, в волнении вглядываясь в дорожные указатели – Милтон-Корк вот-вот появится на горизонте.
Глубокая осень, как и тогда, семнадцать лет назад, плачет дождем, заметает листопадом и стирает годы, словно их никогда и не было, словно Шерлок никуда не уезжал. Милтон-Корк стоит таким, каким был когда-то давно, время не властно над ним - сердце Шерлока болезненно сжимается. Рука сама тянется к пачке сигарет.
Внезапно Шерлок понимает, что остановиться ему негде. Дом Майкрофт продал. Наверняка где-то в Милтон-Корк есть гостиница, ну или, по крайней мере, придорожный мотель, как самый последний вариант, но семнадцать лет назад Шерлок не интересовался их местоположением. Шерлок решает зайти на почту – там всегда можно получить любую интересующую информацию. Он паркует машину на площадке перед почтовым отделением и выходит, подняв воротник пальто – ветер тут же бросает в лицо пригоршню холодного воздуха. Внутри ничего не изменилось – та же конторка с тремя кассиршами, по мнению Шерлока, штат излишне раздут, некоторое время ему даже кажется, что это все те же женщины, которых он видел здесь раньше, но, конечно же это не так. На него обращают внимание, разглядывая с острым любопытством обычным для маленького городишки, и Шерлок отвечает взаимностью, оглядываясь. Ее он замечает сразу и некоторое время просто не верит своим глазам – не может так везти. Поначалу еще Шерлок сомневается, узнают ли его, все же столько лет прошло, но когда они встречаются глазами, сомнения пропадают.
- Боже мой, Шерлок Холмс! Не верю своим глазам! Негодный мальчишка, ты уехал, даже не попрощавшись, - она улыбается ему и обнимает, словно не было этих семнадцати лет.
- Миссис Хадсон, здравствуйте, - задушено бормочет он ей в плечо и выдыхает с облегчением, когда она его отпускает.
- Ты думаешь, я не догадалась, кто заставил мистера Хадсона подписать бумаги о разводе? – продолжает улыбаться она, и Шерлок невольно улыбается в ответ.
- Я же обещал…
- Спасибо, - она благодарит искренне. – Какими судьбами в наших краях? – во взгляде читается неизбывное женское любопытство.
Остальные присутствующие дамы навостряют ушки.
- Приехал отдохнуть на недельку в город детства, - отвечает он туманно. – Не подскажете, где тут можно остановиться? Может быть гостиница?
- У нас не Ноттингем, - отвечает она, - и Шервудского леса нет, чтобы принимать толпы туристов. Есть парочка дрянных мотелей, но я бы туда тебя не пустила, мальчик мой. Ты мог бы остановиться у меня, в гостевой спальне, - предлагает она. - Не возьму ни пенни. А еще напою чаем с булочками. Помнишь мои булочки? – она хитро улыбается и подмигивает: - А эклеры? Кое-кто их очень любил…
Сердце Шерлока холодеет, он изо всех сил старается не видеть в этом невинном замечании намека.
- Спасибо, миссис Хадсон, с радостью приму ваше предложение, - отвечает он, стараясь сохранять невозмутимость. – Вы уже здесь закончили?
- Да, я забирала посылку с семенами, - сообщает она явно лишнюю информацию и берет Шерлока под руку. – Пойдем, ты же помнишь дорогу, юноша?
- Конечно, - Шерлок заботливо придерживает ее, отмечая проблемы с суставами. – Как ваше бедро?
- Ох, болит, особенно в такую дождливую погоду, - она сокрушенно вздыхает, - что значит в нашем климате почти всегда. Это твоя машина? – останавливается перед арендованным авто. – Шерлок! Ты стал большим человеком! Шикарно!
- Это прокат, миссис Хадсон, - смеется Шерлок, - у меня нет машины.
Она неверяще качает головой.
- Ну, давай, прокати меня с ветерком, - в ее голосе слышится детская непосредственность, и Шерлок опять улыбается, чувствуя теплоту и привязанность – странное ощущение к женщине, которую не видел семнадцать лет.
Он устраивается у миссис Хадсон с комфортом. В гостевой спальне наверху немного старомодная обстановка и пахнет ванилью и геранью, но в целом чисто и уютно. Пока Шерлок распаковывает чемодан, миссис Хадсон готовит чай. Освежившись с дороги, он спускается в гостиную, где они с Джоном когда-то точно так же пили чай с булочками, яблочным пирогом и эклерами. Джон тогда съел почти все блюдо, и Шерлоку пришлось поторопиться с разоблачением, чтобы успеть попробовать хоть один эклер, пока они окончательно не исчезли в желудке друга. Друга – странно и забыто звучит по прошествии стольких лет. Миссис Хадсон пододвигает ему кусок яблочного пирога.