– Джас, – говорит она, – суть в том, чтобы придать мне вид похмельный, но такой, точно я все еще гожусь для хорошего перепихона. Растрепанная, но вполне приличная. Ну вроде как… макияж наложен вчера, потом ненадолго щекой в подушку, и блеск для губ на скорую руку. А еще мы в круизе, поэтому не скупись на вульгарность.
Джаспер смеется и накладывает базу под макияж. Из нижнего ящика туалетного столика Бэбс выуживает пудру и размазывает ее по одной щеке, как след от наволочки.
Мы с Фрэнсис тоже в халатах. Но они – часть нашего костюма, заказаны специально для вечеринки. Халатики – в белую и голубую полоску и коротенькие, едва прикрывают попку. На спине надпись «СС Бэбс, экипаж». Под халатиками на нас белые бикини, где на треугольничках, которым полагалось бы прикрывать грудь, вышита синим бисером буква «Б». Попозже нам позволят надеть синие туфли на высоком каблуке, и у каждой будет свое задание. Карманы Фрэнсис набиты таблетками «алка-зельцер» и пакетиками растворимого аспирина. Предполагается, что она будет раздавать их прибывающим гостям. У меня – два отрывных блокнота для заказов с названиями напитков, изобретенных Бэбс: «паскудство на палубе», «член с хулой» и еще много всякого. Мне положено раздавать заказы тем, кто выглядит чересчур трезвым или не склонен напиваться.
Еще нам тоже сделают макияж, но только когда закончат с Бэбс и Талли.
И тут входит с серебряным подносом Лили. Я всегда определяю момент ее появления. Когда она ходит, ее колготки трутся друг о друга на ляжках и издают шорох.
– Пожалуйста, мисс Табита, – говорит Лили.
На подносе огромный хрустальный графин с ледяной водой. Лед – не кубиками, как у обычных людей, а дисками с дырочкой посередине – как бублики. Вода может свободно через них проходить. На поверхности плавают тонюсенькие дольки апельсинов, лаймов и лимонов. По бокам от кувшина – изящные бокалы для вина. Сам кувшин пузатый, как луковица тюльпана, и запотевший. Гроздка красного винограда жмется в серебряной хлебнице, в которую заткнуты серебряные ножницы, чтобы срезать ягоды. Три кусочка черного шоколада размером с кружки для масла, какие подают к завтраку, лежат по самому центру тарелки фарфора «Бернардо». Таков обед Бэбс перед вечеринкой. Перед любой вечеринкой он всегда один и тот же.
– Спасибо, Лили, – не отрывая глаз, говорит Бэбс.
– Лили, – окликает Талли, рассматривая поднос. – Я бы хотела бокал белого вина, если не сложно. Два кубика льда. Немного картофельных чипсов. С дижонской горчицей и толикой кайенского перца. И печеньице «Минт Милано».
Ясно, что Талли на ходу выдумывает заказ. Хочет сделать вид, будто в еде она так же привередлива, как Бэбс. Но даже я знаю, что в вино лед не кладут.
Но Лили сохраняет серьезную мину и уважительно говорит:
– Да, миссис О’Мара.
Она смотрит на нас с Фрэнсис. Я вижу, что ее смущает наша обувь. Я тоже не испытываю восторга. Если у Лили делается встревоженный вид, я тоже начинаю тревожиться. Точно она видит, как надвигается что-то, чего не вижу я.
– Принести девочкам что-нибудь поесть, мисс Табита? – спрашивает она.
– Они поедят на кухне, Лили, – говорит Бэбс. – Я их к тебе пришлю, когда с ними закончат. Просто проследи, чтобы они не путались под ногами у официантов.
– Да, мэм.
– Где Стейси?
– Кажется, наряжается.
– Наряжается? Чего ради?
– К вечеринке. Она мне сказала, ей надо всего минутку.
– Скажи ей, чтобы тащила сюда свою задницу. Мне нужно, чтобы она натерла девочек кокосовым маслом. Она, наверное, опять возится со своим набором для домашней эпиляции. Она что, решила, будто мы взаправду отправляемся в круиз и она будет сидеть у бассейна и улучшать загар в подмышках? Я всецело за аутентичность, но только не за мой счет. И мне действительно наплевать, как выглядит ее линия бикини. Плюс в прошлый раз она едва не сбрила себе половину брови, а я не могу, чтобы на меня работали люди, которые так выглядят.
– Да, мисс Табита.
Лили снова смотрит на меня. Я знаю, что она меня любой любит, но боюсь, что однажды она найдет себе работу у нормальных людей.
Взяв кувшин, Лили до половины наливает бокал Бэбс. Сколько бы раз я ни наблюдала, как Лили это делает, я все равно восхищаюсь, какие точные у нее движения. Какие красивые.
Я решаю смешать особый напиток – только для нас с Фрэнсис. Там будет уйма алкоголя. Нам нельзя выглядеть трезвыми или отстраненными. Во всяком случае, я не хочу так выглядеть. За Фрэнсис я бы не поручилась. Она все еще заказывает шоколадное молоко, когда матери ведут нас обедать. Когда его приносят, Бэбс всегда смотрит на меня. Закатывает глаза, словно говоря: «Ну можно ли поверить, что мы сидим с долбаными идиотами?»