Саратов, 2000 г.
Валентина не собиралась впускать Иуду к себе в квартиру. Она воспринимала Саратов таким, каким оставила его два года тому назад, а потому ей всюду, пока они проезжали по улицам, мерещились знакомые лица, не говоря уже о том, что Либина она видела в каждом встречном мужчине. Перемещение в пространстве, такое неожиданное на фоне ее тихой и спокойной семейной жизни, да еще в ее положении, воспринималось как нечто нереальное. И с этим чувством ничего невозможно было поделать. А раз так, то здесь тем более не было места затесавшемуся среди декораций ее прошлого Иуде. Поначалу она всячески намекала ему на это, требуя, чтобы он выгрузил ее вещи в любом месте города (она собиралась нанять такси, лишь бы не показывать Иуде свой дом), но когда поняла, что с таким упрямым человеком следует говорить открытым текстом, прямо-таки сорвалась и накричала на него, позволив себе даже грубость. Она даже не помнила, что говорила ему в запальчивости, и пришла в себя только после того, как увидела его дрожащие руки, слабо держащие руль, его странный взгляд… Машина резко остановилась, и Иуда словно умер. Глаза закрыты, дыхания почти не слышно, по лбу струится пот, а в лице ни кровинки.
– Иуда, ты что? Ну, извини, я не знала, что ты такой чувствительный… Ладно, ты останешься со мной, только не пугай меня так, пожалуйста…
Когда он спустя некоторое время пришел в себя, то долго не мог понять, где находится. «Яма… попал… ты не слушай, не смотри… курица бежала…»
Он словно бредил, хотя находился в сознании и смотрел по сторонам.
– Иуда! – Валентина схватила его за руки (они оказались мокрыми) и со всей силы сжала их. – Что с тобой? Давай я вызову «Скорую»!
Но при слове «Скорая» он замотал головой и схватился за голову.
– Тебе плохо? Что с тобой? Да не молчи же ты!
– Мне уже лучше…
– Вспоминай: мы в Саратове. Я сбежала от Кайтанова. Ну, ты понимаешь меня? Хочешь, я остановлю первую попавшуюся машину и нас отвезут в больницу? У тебя давление, ты перенервничал… Не молчи!
– Что-то мне как-то не по себе, если честно…
Она не хотела думать, что он симулирует, но уж слишком «вовремя» его скрутило. Конечно, разве в таком состоянии она позволит ему одному возвращаться в Москву? Остаются два варианта: первый – отправить его в больницу и там навещать, второе – поселить его в гостинице до тех пор, пока ему не станет лучше. Иуда выбрал второе, и Валентина, понимая, что сейчас ему нельзя доверить машину, остановила такси, куда они пересели налегке, и приказала отвезти их в «Москву». Произнося название гостиницы, она усмехнулась про себя: Москва еще долго будет напоминать ей о себе…
Иуду поселили на втором этаже в двухкомнатном номере с видом на оживленную улицу. Кондиционер и большое количество минеральной воды, обед в гостиничном ресторане довольно быстро привели Иуду в чувство.
– Ты оставайся здесь и поправляйся, я тебе вечером позвоню, а мне надо домой. Ты не обижайся, но мне просто необходимо сейчас побыть одной. За меня не беспокойся, у меня здесь есть подруги… (про подруг она сочинила на ходу; меньше всего она хотела бы сейчас встретиться с кем бы то ни было, кроме тех, с кем она запланировала деловые встречи).
– Но почему ты не хочешь, чтобы я был с тобой?
– Ты не мальчик, Иуда, и не задавай мне глупых вопросов. Время наших игр кончилось, началась другая жизнь… Мне пора позаботиться о себе самой, и ты не обязан быть рядом… Я не знаю, как тебе еще объяснить, но оставь меня, пожалуйста, в покое… Кстати, вот деньги… И не смотри на меня так. Это не мои – кайтановские деньги. У меня их много. А ты возьми на бензин, на еду, на дорогу… Я позвоню тебе… Утром верну ключи от машины. Или, если получится, кто-нибудь подгонит ее к гостинице, посмотрим…
Она встала и, стараясь не смотреть на него, решительным шагом направилась к выходу. Ее тошнило от этих теплых ресторанных запахов.
Уже на улице она старалась убедить себя в том, что поступила правильно, оставив Иуду в гостинице. Она будет звонить ему в течение вечера, чтобы совесть не мучила от того, что она бросила больного человека. И как только ему полегчает, он поедет обратно в Москву. Вот и весь расклад. А ей надо срочно возвращаться к машине, пока ее не угнали.
Ей помог дорожный инспектор. С его помощью она на иудовской машине добралась до своего дома, они выгрузили все вещи и вернулись в гостиницу, чтобы поставить «Мерседес» на гостиничную стоянку. И как ни пыталась Валентина всучить симпатичному и молчаливому парню деньги, он так и не взял. Вероятно, его смущал ее большой живот.