- Да, конечно! Только Вы уверены, что ему стоит продолжать ходить в ту же школу? - приподнял одну бровь в вопросе секьюрити.
- То есть? - опешила я.
- Нууу, там его отец быстро найдет и может забрать домой в надежде, что Вы прибежите следом?! - от такого предположения я застыла на месте соляным столбом.
- Но ведь он не знает, куда я водила Саньку, - но увидев скептический взгляд секьюрити, сникла. - И что нам делать? - пискнула я.
- Мам, а я с ним никуда не пойду! - твердо ответил Саня.
- Зайка, если он захочет тебя забрать, никто не сможет ему в этом помешать. Он имеет полное право это сделать, - гладила я его по умненькой головке, печально улыбаясь.
- Ладно, сегодня я за ним присмотрю, а вечером поговорите с Петром Ивановичем об этом.
- Ой, нет! Я не хочу нагружать его своими проблемами, ему и своих хватает, - покачала отрицательно головой. Боря на меня искоса посмотрел, но промолчал. - Я не знаю, как мне быть со своей работой?
- Туда Вам точно идти не стоит. Как думаете, куда Ваш муж рванет прежде всего, обнаружив утром, что вы не ночевали дома? - скептически поинтересовался секьюрити.
Я закусила губу, пытаясь скрыть свой страх перед сыном.
На работу я позвонила и сказала, что беру отгулы за свой счет на месяц. Затем мы завезли Саню в школу, и я предупредила учительницу, чтобы сразу же позвонила мне, если объявится Константин. Хотя Борис и остался в противоположном кафе для наблюдения, но ведь он может и просмотреть, поэтому подстраховалась, так сказать по двум направлениям. Ну, а сама решила пройтись по магазинам и немного обновить свой гардероб. Не думаю, что мои старые шмотки заставят Федора задуматься над своим поведением и прислушаться ко мне. Не внушит доверия старомодная деревенщина. Хотя, он же меня уже видел, поэтому перемена в моей внешности, может вызвать только его сарказм. И как быть? Решено, остаюсь такой, какая есть! Тогда чем же мне заняться до обеда? Может, сходить в свой старый экономический институт и узнать, есть ли возможность восстановиться и доучиться?!
Возвращалась я в свое новое пристанище в приподнятом настроении. Мне удалось переговорить с деканом своего факультета, и он обещал помочь в восстановлении меня. Училась я в свое время хорошо, и он еще тогда все пытался меня отговорить, но у меня не было выбора. Мысли о восстановлении грели душу, и я намерена была обговорить с Петром Ивановичем этот момент.
- И снова, здравствуйте, Федор Петрович! Как Ваши дела? Обедать не надумали? Я вот лично проголодалась страшно, - тараторила я скорее от страха, войдя в комнату парня. Он злобно наблюдал за моими передвижениями и слушал мое щебетание.
- Кто ты старику? Его любовница? Неужели, он опустился до такого? - презрительно выплюнул Федор с намерением меня унизить, но с моим мужем его тявканье не сравнится. За время совместного проживания я такое услышала, что никому не пожелаю.
- Вы тешите свое самолюбие? Хотите сделать мне больно? Зря стараетесь, - горько усмехнулась я и продолжила наводить порядок в комнате. - Не хотите есть, так и скажите. Я прикажу принести обед только мне, - и я уже направилась к двери, когда услышала шипение разъяренной змеи:
- Не дождешься! - я стояла к нему спиной, и он не видел моей победной улыбки. Так-то! Но самое трудное ему еще предстояло сделать: слезть самостоятельно с кровати и сесть за стол. Он больше не будет, есть в кровати - не барышня, которой приносят завтрак в постель. Валюша внесла наш обед, выгрузила все на стол и удалилась. Я села за стол и начала обедать, когда раздались отборные маты и крик на весь дом.
- Гришка, тащи свой зад сюда и дай мне пожрать! И выгоните эту тварь из моей комнаты! - но на эту тираду никто не отреагировал. Я же сидела, ни жива, ни мертва, стараясь не вздрагивать от его крика. От страха ладони вспотели, дыхание врывалось в легкие рывками, перед глазами все начало плыть, и я вцепилась себе в руку ногтями, приводя себя в чувства, пока меня не парализовало. - Ты кем себя возомнила? Ты хоть понимаешь, с кем ты связалась?
Взяв себя в руки, я резко развернулась и выпалила:
- Если хотите есть, ноги в руки и за стол! За кровать можете забыть! Если же Вы не в состоянии позаботиться о себе сами, еды не получите! Хотите что-то приказать, докажите, что Вы достойны уважения окружающих! Даже мой сын, увидев Ваши сопли, которые Вы наматываете себе на руку, притворяясь немощью, преисполнился презрения. Что уж говорить о людях, которые знают Вас чуть ли не с пеленок?! Я Вас жалеть точно не намерена! И терпеть Ваши стенания тоже! Поэтому, никто из них и пальцем не пошевелит, пока я не прикажу! Хотите в туалет, дверь в том направлении. Хотите пообедать, вперед за стол! - и я отвернулась от него, снова берясь за ложку. Аппетит, правда, абсолютно пропал, но уйти тоже не могу.