– Нет, – решившись, холодно бросила она и отвернулась: – Тунгус, мы идём?
– Идём, – без лишних расспросов поддержал её корд.
А когда они попрощались с Троцким и отошли подальше, спросил:
– У тебя есть план? Или экспериментируешь?
Таша постаралась коротко и внятно объяснить свой выбор. К её удивлению системник одобрил неожиданный выверт щупа:
– Я сам предпочитаю почаще сворачивать с тропы. Большинство игроков, – объяснял он, куда-то целеустремлённо шагая, – следуют прямолинейной логике игры. Грохнул моба, возьми лут. Дали задание, следуй за подсказками. Многовариантность событий они либо не осознают, либо ею пренебрегают. Для упрощения процесса. Сейчас вытащим Ли… – он хмыкнул и уточнил: – Если выйдет. А после обсудим ситуацию.
Воительница не теряла времени даром. Прилетев на местную точку возрождения, она тут же стала участником турнира. Подобные частенько устраивались то тут, то там. То носили местечковый характер, то имели статус чуть ли не олимпийских игр. И, естественно, приносили не только игровой опыт. В награду можно было получить не только деньги или полезную вещь, но и выгодное задание. Иногда целый квест.
Так что Тунгус не зря сделал оговорку: Ли наотрез отказалась бросать турнир. Тем более, что уже вышла в полуфинал. Таша подумала, что ей не горит, а кибре надо, значит, пускай будет. Она попрощалась с ребятами и покинула игру.
А из капсулы вышла прямиком в ведро с водой. Правой ногой. Едва не улетев носом вперёд – чудом успела зацепиться за бортик капсулы. Тупо наблюдая за растекающейся лужей, она ворочала затёкшей шеей и размышляла.
Сразу о двух вещах. Как раздобыть сведения о детях, и как отомстить мужу за подложенную свинью. Изощрённый гад уже должен был её простить. Это, как минимум. А, как максимум, обязан был стоять тут и вовсю извиняться за то, что она была неправа, забыв ведро у его капсулы.
– Сама дойдёшь?! – прямо-таки издевательски весело проорал этот людоед из кухни.
Оттуда же тянуло чем-то вкусным. Таша принюхалась и не поверила. Так безгранично Игорь баловал её лишь по большим праздникам. Которых в его календаре было два: первомай, плавно переходящий в День победы – для него самый-самый праздник из всех. И день ВДВ, когда он съезжал с катушек: превращался из интеллигентного интеллектуала в бешеного пса. Благо хоть, подальше от дома. Куда возвращался через несколько дней помятым и дурно пахнущим.
Тогда-то, высосав весь заготовленный запас рассолов, он и жарил для неё карасей в сметане. Божественное блюдо, перед которым меркли все изыски всех кухонь мира. На запах которого она приволоклась на негнущихся ногах с рекордной скоростью.
Добралась до мужа и заключила в объятья его мускулистую упругую талию, повязанную маминым фартуком:
– Иго, ты просто бог.
– Допустим, – иронично поддакнул он и уточнил: – В ванную? Или сначала…
– Сначала! – потребовала она, отлипнув от повара и плюхнувшись за стол.
Но тут же передумала и потащилась в туалет.
Пир на весь мир протекал в молчании, прерываемом лишь её восторженным мычанием. Карасей Таша ела только руками. Подбирая с тарелки прожаренное сметанное месиво кусочками чёрного хлеба. И заедая основное блюдо ломтиками свежего лука. Ядрёный луковый сок продирал нос до самого лба, прочищая мозги и вселяя энтузиазм.
– Как прошёл день? – спросили они одновременно, едва Таша откинулась на спинку стула.
И, не вставая, попыталась заглянуть в сковородку, остывавшую на замызганной плите. Игорь умел готовить вкусно, но аккуратно – это выше его сил.
– Не влезет, – предупредил он, цедя холодный зелёный чай с апельсиновыми корками.
Она погладила живот и согласилась:
– Не влезет. А ты чего такой добрый?
– Захотелось, – повёл он плечом.
Разглядывая жену с каким-то особенным вниманием человека, заподозрившего её в чём-то запретном.
– Что я натворила? – осведомилась та, заранее наплевав на все потенциальные обвинения.
– Кошка, – помолчав, задал он ожидаемый вопрос. – Ты ещё не пожалела, что ввязалась во всё это?
– Нет, – с абсолютно чистосердечной твёрдостью ответила она. – Чем бы это не закончилось, я сделаю задуманное. Речь даже не кошмарах.
– О квесте, – понял он. – Помощь нужна?
– Ещё как! – всполошилась Таша. – Иго, миленький, я сделала правильный шаг. Но не знаю, в чём его правильность. И как из этого выпутаться. Кстати, встретила сегодня одну даму НПС. Занятную. И очень гротескную. Её звали: Адиа…био… бимбола. Как-то так.
– Адиоабиойабимбола, – без запинки произнёс он.
– Интересно, откуда разработчики берут подобную галиматью? Такое чувство, что вслепую лупят по клавиатуре.
– Это реальное имя, – улыбнувшись, возразил Игорь. – Верней, три имени, из которых сделали одно.
– А ты откуда знаешь? – даже не удивилась она.
– Об этом знают многие старожилы игры. У нас всего тридцать три буквы. А неписей в игре уже за миллион. Если не за два. Трудно всем придумать собственное имя. Поэтому берутся реальные имена разных народов. Имя этой уродины…
– Она красивая.
– Имя этой красотки сложили из трёх африканских имён. Которые в переводе означают: благочестивая, родом из королевской семьи и рожденная для того, чтобы стать богатой. Рассказывай, что ты там учудила.
Таша рассказала. Игорь усмехнулся:
– Ломаешь стереотипы?
– Что-то вроде, – вздохнула она. – Поможешь?
– А, куда я денусь?
– Цена? – деловито уточнила она.
Он демонстративно покосился на засранную плиту.
– Так и знала, – досадливо выдохнула Таша и приняла неизбежное: – Ладно, почищу. А ты долго будешь думать? Утром я должна выложить Тунгусу готовое решение.
– Зачем? – осведомился муж. – Он системник от бога. Не то, что я. У него уже десяток таких решений в башке нарисовались.
– Иго!
– Ну, хорошо.
И он прямо с ходу, без раздумий вынес на её рассмотрение аж целых три варианта дальнейшего развития событий.
– И, что мне выбрать? – задумалась Таша.
– Ванну, – подсказал он. – С пузырьками и массажем.
– С массажем, – мечтательно промурлыкала она, прикрыв глаза. – Который ты мне…
– Который ты мне, – насмешливо конкретизировал он своё предложение. – Ломайте стереотипы, барышня. Мужчина тоже человек. К тому же в сковороде ещё два карася. И оба они…
– Согласна, – сдаваясь на милость победителя недовольно прошипела загнанная в угол женщина.
– И улыбайся, – растянув рот до ушей, посоветовал подлый эксплуататор. – Улыбайся.
Нет, а чего он хотел? Массаж – он бывает очень даже разный.
Одно дело, когда вы оба сидите в горячей ванне. Тугие, как мячики, пузыри прокатываются по телу. За тобой сидящий муж сдвигает и прижимает к своей груди колени. Ты опираешься на них спиной, и он мнёт тебе плечи. С ласковой силой человека, тонко чувствующего твой болевой порог.
Другое дело, когда сидя за мужем ты просто бессильна хоть как-то промять его каучуковые бугристые плечищи. А если он вздумает опираться спиной на твои худые слабенькие коленочки, вомнёт их тебе в ноющую грудь.
Поэтому тебе приходится усаживаться на старенькую мамину подставку под таз. Из рассохшихся реек, на которые нужно класть свернутое полотенце – лучше три. И по телу вместо горячих пузырей прокатывается холодный пот. Потому что промять твоими тонкими паучьими пальчиками мышцы мужика, таскающего гири… реально семь потов сойдёт!
Но постепенно что-то во всём этом неуловимо стирает дискомфорт. Ты смотришь на расслабленно покачивающийся коротко стриженный мужской затылок. Тебя всё чаще и чаще тянет склониться, коснуться его губами. А он в ответ поворачивает голову и прижимается губами к твоему холодному колену.
Его губы кажутся горячими. Как купленный в морозную масленицу снятый со сковороды блин. Он обжигает губы, но ты с непонятной тебе жадностью снова и снова тянешь его в рот. Потому что холодным он перестанет быть масленичным блином.
Потому что лишь на морозе, глядя, как ребятня катается с ледяной горки, в тебе шевелится неуловимая и необъяснимая память предков. Которые вот так же держали в руках горячие блины, ради которых всё лето яростно гнули спину. Такую же сильную, упрямую, как у твоего мужа. Такую же непробиваемую, если за ней приходится скрываться от нагрянувшей беды.