— Я понимаю, — сказала я. — Университету потребовалось немалое мужество. Вы знали его, Стив?
— Маккарти или Ловенталя?
— Ловенталя.
— Он бывал у нас пару раз, в наш переходный период. У нас побывали многие деканы естественных факультетов. Что ты скажешь о нем, Лори?
— Еврей.
— Да, но я говорю… о характере, личности?
— Повторю твои слова. Ты не раз говорил, что он человек с терпением Иова. Еще ты сказал, что даже в чашке с чаем он видел океан.
— Да, я говорил это. У тебя сохранились записи, Лори? Они, возможно, заинтересуют Кейт.
— Я же сказала тебе еще тогда, что отдала их все в ФБР, это было две или три недели назад.
— Ты мне это сказала? Что ж, возможно. — Затем, повернувшись ко мне, Хиггинс продолжил: — Вы могли подумать, что старик уже достаточно настрадался, но кое-кто из новых красных продолжал его использовать. Не то, чтобы он снова стал таким же активным, как в былые времена. Только не в последнее время. Нет, он не был похож на доктора Спока. Но услышав сегодня утром, что произошло, я невольно связал это с историей об атомном тепле, о котором мы с вами говорили. В студенческом городке действует группа радикалов, которых волнуют проблемы шахтеров…
Хиггинс наконец решил допить свой кофе, и я подумала, что сейчас как раз время рассказать ему о Гилли. Я опасалась, как я буду выглядеть йотом, если не скажу о нем Хиггинсу сейчас.
— Сегодня утром я познакомилась с одним из ваших педагогов. Его зовут Гиллспи.
Наступила продолжительная пауза.
— Что вы думаете о нем?
Я пожала плечами, но потом сказала:
— Приятен в общении, самоуверен, хорошо информирован… или, возможно, дезинформирован. Таково мое первое впечатление.
Хиггинс намеренно избегал моего взгляда.
— Возьми это, — сказал он Лори, протягивая ей пустые чашку с блюдцем.
Лори, не вставая, протянула руку, но не смогла дотянуться до чашки. Тогда Хиггинс просто разжал пальцы и позволил чашке с блюдцем упасть. Лори снова откинулась на спинку дивана. Осколки чашки и блюдце остались лежать на ковре.
— Самоуверен. Это левый фанатик, не так ли? — голос Хиггинса дрожал, глаза бегали.
Я не думала, что моя взвешенная и разумная оценка Гилли вызовет такое раздражение.
— Возможно, таково мнение других. Но не мое, — тихо сказала я.
— Значит, если ты правый, то ты фанатик, если левый, то самоуверенная личность. Вот что я вам скажу: я достаточно часто читаю ваш «Субботний журнал», чтобы понять, куда вы клоните: вы собираетесь впрячь в одну упряжку двух волов: мэра Чикаго и меня. Так вот вам мое мнение: это устарело, неактуально и никому не на пользу, разве что вашему карману. Ха! Можете ехать домой. Я за вас уже написал статью.
— Вы хотите, чтобы я сейчас же уехала? — спросила я и вспомнила удачное сравнение Майка: битва динозавров.
— Нет. Я придерживаюсь такого мнения: пусть лучше напишут хоть что-нибудь, чем ничего, если речь идет о прессе. К тому же… сюда послали вас, а не какую-нибудь желчную и кислую как уксус зануду.
— Спасибо, — поблагодарила его я. — Позвольте мне в таком случае кое-что пояснить. Я не собираюсь писать что-либо о мэре Чикаго.
— Вы не обязаны докладывать мне, о чем вы будете писать, — сказал Хиггинс, противореча самому себе. — Я верю в свободу печати. — Старик был отходчив и менялся, как разлившаяся ртуть. Он потер руку выше локтя, нагнулся и сам поднял осколки разбитой чашки. — Проклятый конь, пребольно укусил меня сегодня утром.
Хиггинс с грохотом высыпал осколки посуды в металлическую корзину для бумаг. И ему это кажется понравилось. Он вернулся к своему креслу-качалке более умиротворенным.
— Итак, Кейт. Какой частью империи мы будем сегодня заниматься?
— Давайте поговорим об угольной промышленности, поскольку начало было достаточно удачным.
Хиггинс попробовал даже улыбнуться.
— Как вам удалось так быстро выйти на Гиллспи? Или он сам нашел вас? — спросил он.
— Ни то, ни другое. Его и меня еще до рассвета разбудили полицейские сирены. Мы случайно встретились у административного здания физфака.
Хиггинс призадумался над моим ответом.
— Парочка ранних пташек, — съязвил он, и тут же закрыл эту тему. — Скажите, Кейт, что, по-вашему, заставляет меня, как сейчас, да и впрочем, почти во всех моих авантюрах, влезать в дела угольной промышленности именно тогда, когда все бегут из нее?
…Когда в эту пятницу, еще до ленча, я покидала поместье «Эрмитаж», сюда уже съезжались гости на уик-энд. Наш с Хиггинсом разговор был прерван рокотом моторов садившихся вертолетов. Хиггинс пригласил меня остаться на ленч, но мне не терпелось поскорее узнать, как идет расследование в городе. Хиггинса это тоже интересовало. Он хотел узнать, насколько надежны неофициально собранные им сведения и совпадают ли они с теми, что имеются у следствия.