— Здесь где-то должен быть дом Гилли, — сказала я, — под холмом.
Мы проезжали городок трейлеров.
Хиггинс обернулся и пересчитал трейлеры.
— Черт побери, по новому закону они все получат избирательные права. Надо позаботиться, чтобы их зарегистрировали, — он как-то нервно заерзал на сиденье.
— Стив, вы хотите, чтобы я это записала и передала Лори?
Хиггинс рассмеялся и положил руку на мою, лежавшую у меня на коленях. Моя рука была без перчатки. Я испытала шок оттого, что прикосновение Хиггинса почему-то взволновало меня.
— В царстве смерти торжествует жизнь, — сказал он, и я поняла, что наши ощущения одинаковы. Хиггинс сжал мою руку, а потом отпустил ее. Его рука уже лежала на плюшевой спинке сиденья. Он осторожно повернул меня к себе, легким прикосновением языка открыл мои губы и поцеловал меня. От него пахло ветром саванн.
— Подъезжаем к Минни, Стив, — не поворачиваясь, сказал Дингл.
Хиггинс откинулся на спинку сиденья и подавил довольный смешок.
Ты совершила ошибку, Кейт, сказала я себе. Или это не так? Для Хиггинса секс это тоже один из символов власти. Едва ли он стал бы доверять женщине, которая отказалась лечь с ним в постель. В нем была какая-то вульгарная откровенность.
Мы подъехали к ресторану в гостинице «Шамрок». Когда-то это было незабываемое по своей прелести место. Теперь же краска на стенах облупилась, ящики с цветами на окнах висели косо, рассохшиеся и без цветов, кроме одного, относительно уцелевшего и превращенного в мусорную урну. В воздухе стоял запах горелого жира.
— Вы в стране куриных бифштексов, Кейт. Ваш желудок отреагировал?
— Пока нет.
Динглу было приказано сидеть в машине у телефона. Мы вошли в ресторан через боковую дверь. Двое мужчин у бара лакомились бутербродами, запивая их пивом, и смотрели по телевизору мультфильм о коте Феликсе. Хиггинс сделал знак бармену и заказал виски.
— А где Минни? — спросил он у него.
— В субботу днем клиентов бывает совсем мало.
— Подними-ка ее, — велел Стив. — Скажи, что старый друг хочет ее видеть.
Бармен даже не спросил у Стива его имя. Возможно, он знал его, но тон, каким тот сказал слова «старый друг», был настолько властным, что у бармена не возникло сомнений в том, что он должен делать. Стив подал платком знак Динглу, тот опустил стекло в машине и ответно махнул рукой, затем снова поднял стекло. Погода стояла хмурая и воздух был промозглым.
— Знаете, в этом «линкольне» есть все, кроме канализации, — похвастался Стив.
— Как в Бейкерстауне, — ответила я.
— Да, Кейт, перестаньте водиться с этим парнем, Гиллспи. Но девушка у него отменная, Нора кажется? Она ирландка, не так ли?
— Феллон, — ответила я. — Ирландка до мозга костей.
— Должно быть, фригидная.
— Не думаю, — ответила я излишне быстро.
Хиггинс улыбнулся.
— Свят, свят, свят! — женский голос был хрипловатым, низким.
Хиггинс поднялся навстречу крупной, добродушной, небрежно одетой женщине.
— Господи, Мин, — воскликнул Хиггинс с явным провинциальным акцентом, — ты чертовски похудела, сбросила, наверное, целую тонну.
— Стив! А у тебя все такая же тощая задница?
— Познакомьтесь, это Кэйт Осборн. — А мне он объяснил: — Минни одна из последних эстрадных актрис на речных прогулочных пароходах, она и сейчас может сорвать бурю аплодисментов.
— Послушай-ка меня, — Минни издала хриплый стон. — Я пила вчера вечером дважды, и сегодня приняла немного. Я больше не пью, как прежде. Садись, для этого и стулья существуют. О, Стив, молодость ничем не заменишь. Воспоминания — это сухая шелуха. А как поживает Дингл?
— Он в машине. Я пришлю его поздороваться с тобой, но это потом. Могу я угостить тебя стаканчиком, Минни? Опохмелиться?
Она словно не слышала приглашения, а, сощурив глаза, спросила Стива в лоб.
— А ты зачем сюда приехал? Не говори, что тебе нравится моя стряпня, потому что ты не ел здесь с тех самых пор, как мне восстановили лицензию. Тебя интересует… этот черный?
— Я так не сказал бы, Минни.
— Я знаю, что не сказал бы. Поэтому и спрашиваю.
— Я отвечаю: нет… Я совсем забыл об этой истории с лицензией.
— Так я тебе и поверила. Если и было у нас что общее, так это страсть к откровенничанию. Любим выговориться. Так что не ходи вокруг да около.
Хиггинс кивнул.
— Садись, Минни, и выпьем за старые добрые времена. Минни пододвинула стул, но поставила его как-то боком к столу и Хиггинсу и села, положив одну руку на спинку стула. Так что она смотрела на Хиггинса как бы через плечо. Мне же досталось видеть ее вздернувшиеся юбки и дряблую кожу ног. Она кивнула в мою сторону.