— Одной рукой он схватил его за ворот, другой меж ягодиц и поднял над полом, — повторила я.
— Плохо, ох, как плохо, — затряс головой Хиггинс. Отпив из фляжки, он передал ее мне.
— Он хотел отплатить О’Мэлли, как только мог и побольнее, — заметила я.
Золотой бурбон в фляжке показался мне огненной смесью.
— Он действительно схватил О’Мэлли за самое больное место.
Я почему-то вспомнила о Форбсе и подобных насмешливых намеках в его адрес в студенческой среде. Я склонна скептически относиться к тому, как нынешняя молодежь оценивает сексуальные возможности старшего поколения, впрочем, в данный момент это к делу не относилось.
— Стив, зачем вы меня просили привезти вам Форбса сегодня?
— Чтобы посмотреть на него. Мне хотелось увидеть, как он воспримет новость о том, что Ловенталь собирался тайком улизнуть в Восточную Германию.
— Вы уже знали об этом вчера вечером, когда я звонила вам?
— Только что закончилась встреча с ФБР. Мы не ожидали, что немцы сообщат об этом в прессе раньше нас.
Представив себе переполох в «Эрмитаже», а главное, секретное совещание конклава, я спросила прямо в лоб:
— Почему собрание было в «Эрмитаже»?
Он недовольно хмыкнул, озадаченный прямотой вопроса, и ответил мне только после того, как отнял у меня фляжку с виски и снова сунул ее в карман.
— Почему? Потому, что на этом совещании присутствовали Хью Борк и другие из университета.
— Кроме, конечно, Фороса. Его не пригласили.
— Да, его не было. Положение Форбса сейчас чертовски двусмысленное.
— Он сам чрезвычайно двусмысленная личность, — сказала я. — Хотел, чтобы я поверила в то, что полиция подозревает его в убийстве Ловенталя.
— Это так, его подозревают. Вам когда-нибудь приходила в голову мысль, Кейт, что таким образом он пытался выведать у вас, насколько серьезно это подозрение?
Я невесело рассмеялась.
— Он действительно умеет ходить вокруг да около… но мне показалось на этот раз, что он пытался сказать мне, что намерен влюбиться в меня.
— Это было бы хорошей пищей для слухов, — проворчал Хиггинс.
Я покосилась на него.
— Простите, Кейт, А я вам не подойду? — Спросил он внезапно с шутливой серьезностью.
— Будете, по крайней мере, десятым, — ответила я.
— Впереди полиция, Стив, — доложил через плечо Дингл.
— Полиция шерифа или муниципальная?
— Я не вижу Голубых шлемов. — Но через минуту Дингл уточнил: — Регулярные полицейские шерифа и муниципальная полиция тоже.
Стив сел вперед и как только лимузин остановился, вышел, о чем-то переговорил с офицером и снова сел в машину. Заграждения были убраны, и Динглу было велено ехать к Демократическому клубу.
Улицы были завалены всякой всячиной, особенно в тех местах, где их пересекало шоссе № 32. Обращало на себя внимание большое количество старых матрасов, так было когда-то в Ист-сайде в Нью-Йорке. Я снова вспомнила о Форбсе. «Вы думаете, мы цивилизованная нация?» — спросил он меня, когда увидел в телефоне-автомате сорванную телефонную трубку.
— Знаете, какой вывод напрашивается, когда смотришь на все это, Кейт? Город Бейкерстаун принимает меры против вандализма, а его жители готовы к самосожжению.
— Похоже на то, — согласилась я.
Шея Дингла словно окаменела. Я подумала, что одного появления здесь шикарного лимузина, пробирающегося через баррикады черного гетто, достаточно, чтобы спровоцировать начало тех грозных действий, о которых Хиггинс только что меня предупредил. Мы проехали мимо молодежи, готовящей орудия борьбы: камни, бутылки, канистры… Кто-то уже наполнял бутылки бензином из бака стоящего неподалеку автомобиля. Мальчишки держали в руках рогатки. Но в нашу сторону пока не полетело ни одного камня или палки. Люди, оставив свои занятия, просто смотрели на нас. Перед миссионерской церковью ходили пикеты — человек двадцать мужчин и женщин.
— Пока все в порядке, — заметил Дингл, останавливая машину перед новым кирпичным зданием с флагом, свисавшим из окон второго этажа, оповещавшим, что это и есть Демократический клуб. Таких зданий в Бейкерстауне раз-два и обчелся, подумала я.
— Ничего не говорите пока, — сказал Хиггинс, словно читая мои мысли. — В этом доме есть даже душевые и туалеты.
Я прочла надпись над одной из боковых дверей.
— И даже клиника для наркоманов?
— Да, мы в курсе всего, как говорят французы.
Когда мы вошли, Андерсон разговаривал по телефону с Лори. Он снял пиджак, но даже оставшись в жилете, обливался потом. Из двух репортеров, оказавшихся при нем, один был мой друг Стью Розен.