Впрочем, у друга все время находятся дела поважнее — поэтому исследование все еще в проекте. Мы с Кадией пытаемся его пинать и мотивировать. Но всем известно — пока человек сам не захочет, его с места не сдвинет никто. Ни кнутом, ни пряником.
Возвращаясь к теме, в последние несколько дней я тоже начала было думать о том, чтобы последовать примеру друга и пойти учиться заново… На какую-нибудь непритязательную практическую специализацию для посредственностей. Посудомойкой, например. Чтобы саму себя добить, ага.
И вот тебе на: некий Полынь ведет меня в Иноземное Ведомство на работу прямо сейчас. Что ж, посмотрим, что за фокус приготовила судьба.
[1] Ташени — магический блокнот, из чьих страниц создаются маленькие бумажные птички, которые обязательно найдут адресата, и очень быстро. Что-то вроде магической воздушной почты. Ташени покупаются в башне магов. Нужно написать на листке послание, вырвать его, шепнуть нужное заклинание вкупе с именем нужного человека — и птичка сама сложится, а потом отправится в свое молниеносное путешествие.
[2] Тринап (расшифровывается как «трижды-на-пригорке») — спортивная командная игра с мячом, лассо и битами двух типов. В каждой игре участвуют две команды по восемь человек. Поле для тринапа — большое, квадратное, с двумя воротами на противоположных концах и двумя насыпями-пригорками слева от каждых ворот. Игра начинается с того, что бьющий из нападающей команды, который стоит на пригорке, запускает мяч, пытаясь попасть в ворота противников. Вратарь отбивает его круглой битой как можно дальше, и тогда начинается "загон": игроки обеих команд с помощью плоских в сечении бит (они называются «лапта») пытаются закинуть мячи в противоположные ворота. Загон может идти как по земле, так и по воздуху. Защитники, вооруженные лассо, препятствуют загонщикам, вырывая у тех лапту или ухватывая самих игроков. Тем временем бьющий, как только сделал первый удар, бежит три круга вокруг поля. В третий раз запрыгнув на изначальную позицию, он кричит «Трижды-на-пригорке!». Если за это время никто не забил гол, то очко автоматически уходит нападающей команде.
ГЛАВА 3. Иноземное ведомство
Долой департамент Ходящих!
Не дадим трусам в масках лезть в наши жизни!
Никому не позволено шпионить за своими!
Прочь, железнолицые!
Агитационная листовка двухлетней давности,
прибитая к забору на улице Сойкиного Пера
В Шолохе самое удивительное — это то, насколько гармонично этот здоровенный, бурлящий жизнью город растворяется в густом лесу.
Бывает, идешь себе по каким-нибудь тихим окраинным кварталам, задумаешься мимоходом — и очнешься уже в чащобе. Дубравы захватывают власть профессионально. В некоторых местах это взаимопроникновение доходит до абсурда — городские мощеные дорожки минуют ряды обросших мхом каменных домов и внезапно, совершенно нелогично, обрываются где-нибудь между кустом, пнем и пригорком. Видимо, строитель, их выкладывавший, как-то упустил момент выхода к первозданной природе на каравай.
Зато центральная часть Шолоха может сравниться своей блистательностью даже с самыми крупными столицами мира!
От моего дома до центра идти примерно полчаса быстрым шагом. Мы с Полынью, впрочем, изобразили спринтеров и доскакали до Моста Ста Зверей за пятнадцать минут. Молча. Мне было о чем подумать, а он… а он, кажется, предпочитал исподтишка изучать меня, потенциальную рабыню государственной системы. Да и пожалуйста, мне ведь нечего скрывать.
За исключением отсутствия магии. Я так и не поняла пока, знает об этом Полынь или нет.
И еще события вчерашней ночи лучше оставить при себе, пожалуй. Несмотря на пережитый стресс, сейчас сознание приятно щекотала мысль о том, что мы с друзьями нос к носу столкнулись с одной из многочисленных загадок Шолоха. И, кажется, вышли победителями. Ну, до тех пор, пока у Дахху не отвалится рука. Или пока сбежавший мальчик не окажется внебрачным сыном короля и не подаст на нас в суд.
Бокки — таинственные существа. В детстве я обожала сказки про них. Помню, мои книжки четко делились на две категории. В первой рассказывалось, что призрачные егеря сторожат наши сны в самые мрачные ночи — это был вариант для малышей, которым поди объясни иначе, почему два раза в месяц за окнами блуждают туманные призраки, чьи плащи, будто щупальца, шевелятся у земли.
Другая категория — сказки для детей постарше. Эти истории были одобрены департаментом образования и крайне рекомендовались к прочтению в дидактических целях: там описывались смелые, но непослушные ребята, выходившие к бокки посреди ночи и никогда более не видевшие белого света, так как духи утаскивали их в свое царство теней. Напрашивается вывод: то ли мы с Дахху с Кадией не прошли в это царство по возрастному цензу, то ли сказки все-таки врут.
Погода сегодня была под стать моему приподнятому настроению. В столице цвело многообещающее весеннее утро. Оно улыбалось и щурилось, подталкивало ленивое солнце вверх по небосводу и с интересом, одну за другой, высвечивало золотистые улочки Шолоха.
Вдоль торговых набережных хлопали ставни, хозяева лавок и кафешек выходили на улицы, потягивались, чтобы размяться после долгих часов за прилавком, зазывали клиентов. Птицы орали, как ненормальные — считается, что причиной тому зашкаливающий у них уровень счастья от пребывания в нашем благословенном крае. Хотя, признаться, иногда мне кажется, что они просто глуховаты и потому ведут свои разговоры на повышенных тонах: «Ээээй, ну как там твое новое гнездо, Барли?», «Что говоришь, Селви, я не слышу?!», «Гнездо, говорю, как гнездо?!», «Селви, говори громче, на этой улице ужасно шумно!», «Вы, идиоты, заткнитесь оба, я тут птенцов кормить пытаюсь!» — ну и так далее.
— Тинави, ты когда-нибудь была в Иноземном ведомстве? — спросил Полынь, когда мы приблизились к Верхнему Закатному Кварталу — месту, где находятся все основные государственные здания Шолоха.
— Нет. Зато была в Военном, там работает моя лучшая подруга. — Я вспомнила узкие каменные коридоры, горы оружия, самовлюбленных стражей и добавила: — Так себе местечко! Надеюсь, наше не воняет потом и не заполнено стероидными мужланами?
Полынь хмыкнул и промолчал.
Впереди показалось пресловутое Иноземное ведомство. Мы остановились, чтобы полюбоваться им: тяжелое, изобилующее шпилями и контрфорсами здание, воздушная площадь перед ним и пестрая набережная по левому боку, заполненная людьми и верандами. На воде покачивались лодки, чьи хозяева, разбирая снасти, что-то напевали себе под нос. Примостившиеся рядом рыбаки недобро на них косились. Ивы, низко склоняясь над рекой, шелестели листьями, а детишки на мостовой играли зеркалами, посылая в прохожих яркие солнечные зайчики. Вдалеке торчали фигурные здания Казначейства и Ратуши.
Когда ты живешь в столице Лесного королевства, достаточно сложно рассчитывать на панорамные виды. Устремленные вдаль глаза поэтов уже метров через пятьдесят неминуемо наталкиваются на елки, сосны или, в лучшем случае, дубы.
Но в центре Шолоха есть и перспектива, и размах.
Вообще, самое сердце города — это высокий остров с крутыми берегами, на котором воздвигнут королевский дворец. Его видно издалека и, кажется, это единственный приличный холм во всем Смаховом лесу. Остров этот, кстати, изначально представлял собой огромной курган — внутри его натурально похоронено куча древнего народа. Сейчас все входы вглубь кургана надежно запломбированы, чтобы, так сказать, никто никому не мешал — ни мертвые живым, ни живые мертвым. Прецедентов до сей поры не было, но береженого лес бережет.