Основное отличие психологизма Шолохова от классических форм психологизма, как, например, они выразились у Толстого, состоит в разности позиций, исходя из которых художниками исследуется психология своих героев, и в принципе не только психология, но вся жизнь. Взгляд со стороны культуры, был сменен у Шолохова взглядом, тесно сопряженным с изображаемой действительностью, с народной жизнью. Эстетика фольклора выступила для писателя одним из основных способов реализации данного подхода.
Русская литература 20-х годов прошедшего столетия испытывала определенные трудности в поисках средств именно психологического изображения человека. Отмечаемые многими исследователями явления депсихологизации, стремление к резкому рисунку психологических состояний героев в ранней советской литературе вполне объяснимы в свете проблемы художественного анализа характера человека из народа. Не существовало явно выраженной традиции в изображении подобного героя. Этот человеческий материал даже у Толстого в «народных рассказах» приобретал лаконичную художественную окраску, совершенно не схожую с динамичным и тонким рисунком «диалектики души». Шолохов, творчески используя опосредованные формы психологизма, сказовые приемы повествования, ориентируется на художественный опыт не столько классики, но прежде всего на традиции народнопоэтического творчества.
Эстетика Шолохова, сформировавшаяся в истории русской литературы как одна из наиболее плодотворных попыток объективного воссоздания исторического бытия народа и страны, была противоположна иным, более субъективированным усилиям по реконструкции тех же самых событий другими писателями. И в силу исторически востребованной объективности его эстетика необходимо опиралась на эстетику тех художественных систем, которые усиливали данный момент объективности. Обращение к фольклору стало не столько стилевым или художественным наследованием Шолоховым той линии русской культуры, которая всегда была сильна в ней, но инструментом, позволявшим без искажений и адекватно воссоздавать эпическое полотно о судьбах отечества и его людях.
Психологизм устного народнопоэтического творчества включен в особую систему художественной коммуникации, которая в отличие от системы коммуникации развитой культуры, могущей быть представленной формулой: художник – художественное произведение – реципиент, осуществляется в своеобразной «свернутой» форме. В этой системе «творящий и воспринимающий субъекты практически совмещены, будучи, как правило, одним коллективом, – пишет Б. Берштейн, – такой тип коммуникации (коллективная автокоммуникация) присущ, без сомнения, первобытной художественной культуре, а также культуре фольклорной» [18, 263].
Сходное утверждение высказывается Ю. Лотманом: «Фольклор или средневековое искусство явно более рассчитаны на автокоммуникацию. Возможно, само разделение на «певца» и «аудиторию» представляет собой деформирующее вторжение другой системы» [19, 51]. В этом плане становятся понятными замечания современных исследователей, что записи былин в наше время обнаруживают явное воздействие письменной культуры в аспекте усиления их психологизации по типу другой художественной системы.
Но принципиальное отличие структуры и функций психологизма в фольклоре и развитой литературе, на наш взгляд, может быть точно обозначено при рассмотрении положения, выдвинутого М. Каганом. Он писал: «Способность «вычленять» временные отношения из целостности пространственно-временного жизненного процесса или создавать в воображении такую модель этого процесса, в которой пространственные отношения имеют второстепенное значение по сравнению с отношениями временными, сложилась исторически, будучи следствием достаточно высокого уровня развития человеческого сознания и неразрывно с ним связанной звуковой речи. Сложившись и утвердившись, эта способность и послужила объективной основой расщепления синкретизма древнего «мусического» искусства.
Такое отделение процессуальных характеристик движения от изображения самих движущихся объектов нужно было потому, что в ходе развития культуры стала осознаваться относительная самостоятельность духовных процессов – движения мысли и чувства в человеческой психике, которые не имели никакого пространственно-пластического субстрата и адекватное воплощение которых требовало поэтому обособления средств моделирования временных отношений» [20, 214].