Древняя Русь и формируемая в ней этническая общность, в том числе и через сопротивление татаро-монголам, не претендовала на название цивилизации вплоть до пятнадцатого века. Она достаточно долго определяла свою собственную самобытность и объясняла сама себе, что лежит в ее основе как государства, так и некой общей для всех древнерусских людей культуры (духовно-религиозной ойкумены). В итоге эпистемологическая система сложилась, и таким образом, что она оказалась удивительно устойчивой, да так, что, по сути, мы продолжаем пользоваться ею до сих пор. Но этого не произошло, если бы не счастливый случай, точнее два: язык и религия.
Выбор Русью (русскими) кириллического алфавита, несущего в себе дух и смысл древнегреческой письменности (культуры), стал решающим фактором в последующем процессе формирования русской цивилизации. К этому добавляется вся специфика восточного христианства, принятого Русью (Россией), которая обозначается именно как п р а в о с л а в и е, то есть доктрина, имеющая право знать и владеть истиной бытия. Характерен перевод этого определения на английский язык – orthodox, что усиливает момент нетерпимости к иной позиции, но торжеству своей, несмотря на твердость и неповоротливость самой религиозной парадигмы. Здесь же заметим, а нам приходилось писать об этом в работах, указанных по ссылке выше, – русская православная церковь не проходит через период Реформации, который переживает западное христианство.
Ее результаты воспринимаются в православии не как упрощение церковных обрядов и иное, более бытовое отношение между Богом и человеком, но как нарушение принципиальных основ Церкви как мировоззренческого и духовного института. В русской церкви человек сохраняет и сакральность, и тайну, и даже неопределенность самого символа веры, который до того не может быть доступен обыкновенному людскому разуму, что главные святые, старцы, ставшие молчальниками, не имеют права и слов глаголить о Господе. Это и есть в православии предел, к которому стремится верующий человек, – невыразимость в слове тайны самого бытия. Напомним тут же, что протопоп Аввакум был убежден, что есть языки «православные» и «неправославные» (фактически не-русские); последние обречены на «невысказываемость» богооткровенной истины.
Вся совокупность этих ментально-духовных принципов объяснения главных тайн взаимоотношения человека и мира, человека и Бога, включенная в обобщенный ментальный генотип русского человека, и является одной из основ той цивилизации, которая на них опирается. Без этих оснований невозможен был бы феномен осуществления русской культуры, в первую очередь – русской литературы.
В своем явлении эта литература сделала возможным и дальнейшее развитие русской цивилизации и ее объединение на новых, уже более сложных основаниях. Происходит известное цементирование этноса (цивилизации) на базе утверждения в этой культуре принципа «словоцентричности», который в дальнейшем трансформируется в «литературоцентричность».
Для русской цивилизации характерна одна принципиальная особенность: преимущественное внимание к гносеологическому отношению к бытию, которое формируется не столько с помощью каких-либо мыслительных процедур, сколько требует неразвернутого, но целостного отношения к действительности. Это очень важный момент. Схоластическая линия развития интеллектуализированных мыслительных операций, которую вслед (и на остатках античной мысли) за просвещенным церковным клиром, студентами университетов и просто образованной частью тамошнего общества выстраивали в средневековой Европе, прошла мимо Руси (России). Ее внедрение, так или иначе, происходит при петровских реформах с появления западных «спецов» на русской почве.
Научение русских привычным для подготовленного человека западной культуры логическим процедурам началось в России с Петра I и далее шло через западноевропейских соратников императора на ближайшее окружение Петра, потом оно распространялось с посылкой части молодежи на обучение в Европу, далее усиливалось через увеличение количества западных купцов и ремесленников в русских городах, но не больше, и никогда эта линия не становилась не то что ведущей, но занимающей заметное место в перечне ментальных свойств русского человека.