Зоя забежала домой на обед. Проигнорировав лифт, впорхнула на седьмой этаж, придерживая подбородком пакет с дисками и всевозможным чтивом, в одной руке пакет с фруктами, в другой с настоящей мужской едой: два килограмма молочных сосисок, свиная рулька, баранья спинка, кусок охлаждённого австралийского стейка, батон докторской и батон чайной, полкило фарша и полкило индейки, и конечно же курочка.
Светозар лежал в гостиной в той самой пижаме в крупную полоску, шерстяных носках и новенькой овчинной телогрейке. На экране телевизора бескомпромиссный Брюс Уилис крушил всё подряд из всех видов оружия. Громкость телевизора стояла так высоко, что казалось, непревзойдённый Брюс действует тут же — в гостиной, избрав территорией своего буйства Зоин сервант.
Мука читалась на лице Светозара так отчётливо, что Зоя на цыпочках прокралась в кухню, моментально вскипятила в чайнике воду и поставила вариться курицу, Светозару явно требовалась добрая порция бульону.
Зоя поставила перед мужем поднос с фруктами, поправила причёску и осторожно опустилась на краешек дивана. Экран погас, Зоя поспешно вскочила, на месте где она сидела, лежал пульт от телевизора. Зоя схватила пульт, с намерением включить телевизор:
— Нет, подожди! — Прервал её действия Светозар, — Подожди, подожди! Мало того, что я весь день вынужден питаться остывшей стряпнёй, так я ещё и кино не могу спокойно посмотреть? Подожди, подожди! — Оборвал Светозар Зоину попытку оправдаться, — дай руку.
Светозар ухватил супругу за указательный и средний палец и ткнул куда-то себе под подбородок.
— Чувствуешь? Это рак, никаких сомнений. — Светозар вытянулся на кровати, Зоя опустилась рядом на колени. — Принеси, пожалуйста, пенталгину. Господи, я такой молодой.
Зоя побежала на кухню, раскрыла шкаф, раздался оглушительный взрыв, затем последовала трескотня пулемёта…
Светозар попросил выловить из бульона всю зелень «все эти укро-петрушки», благодарно взглянул на Зою и принялся есть. На экране молодой Сильвестр Сталлоне карабкался в гору. Зоя бросила взгляд на часы, вскочила и направилась в прихожую.
— Ты что, вот так возьмёшь и уйдёшь? То есть тебе плевать, что я здесь совершенно один, совершенно разбит, а за окном бушует геомагнитная буря?
Вечером Светозар резался в игровую приставку, то и дело азартно подвывая и матерясь. Каждый его вопль наполнял Зою радостью:
— Гооол, ебать-колотить! — Неслось из гостиной и придавало особой пикантности вину, которое маленькими глотками пила Зоя, готовя лёгкий салат. В духовке, сдобренная розмарином и гранатовыми зёрнами, томилась в фольге золотая форель.
И вот уже салат съеден, рыба оказалась восхитительной, а в мерцании свечей, глаза Светозара, поблёскивали, соответствующими интимной атмосфере, искрами. Светозар привлек к себе Зою и жадно, неистово впился в её потемневшие от вина губы. Голова Зои слегка закружилась, она поддалась его лёгкому нажиму и легла на спину. Светозар освободил Зою от лифчика, лизнул сосок, взял грудь в ладонь, слегка сжал, потом сжал как-то не очень, потом и вовсе тряхнул грудь за сосок и снова сжал.
— Когда ты последний раз посещала мамолога? — Светозара встал, включил свет. Зоя предприняла попытку подняться.
— Лежать! — Светозар сел рядом, бесцеремонно ощупал вторую грудь, живот, паховую область, подмышки, шею. — Всё это очень подозрительно, у тебя каждый лимфоузел воспалён и в груди явные припухлости. Так что ты говоришь, когда делала узи?
— Узи чего? — Зоя опешила, точнее она почти лишилась дара речи, грудь и все места, которые ощупал Светозар как-то заныли, паника охватила Зою и лишила здравомыслия. Светозар махнул на неё, точно патологоанатом, встал, прошёлся по комнате, посмотрел в окно.
— Я придерживаюсь теорию подтверждающей внеземное происхождение рака. Это всё Космос. Бедная моя девочка, мне тебя так жаль. Ты даже представить себе не можешь, что такое химиотерапия. Купим участок на Троекуровском…
После бессонной ночи Зоя в семь утра сдала всевозможные анализы, а восемь не колеблясь вернула Светозара в салон. Зоя решила для себя никогда больше не пользоваться услугами салона ЗОЛОТАЯ СВАДЬБА. Весь день её уверенность росла, а к вечеру иссякла. Звон дверного колокольчика вселил в неё уверенности и она шагнула навстречу мечте.
Миловидная девица сидела на пуфе и горько плакала, частые подергивания плеч выдавали длительность страдания, она подняла голову на звонок и улыбнулась Зое сквозь слёзы.
— Здравствуйте! — Девушка икнула и снова зашлась в рыдании, — ну вы только посмотрите, ыыыыыы! — Протянула она Зое фотографию. У Зои невольно йокнуло что-то внутри, но с фотографии на неё смотрела пожилая чета, тут даже уместно уточнение: глубоко пожилая чета.