Зое стало неловко при виде такой безутешности, она подошла к кулеру и набрала в стакан воды. Девушка благодарно кивнула:
— Они прожили шестьдесят лет, это была наша лучшая пара.
— Рак? — Девушка завыла в голос.
— Автокатастрофа?
— Развелись. Закончился контракт с рекламодателем. — Девушка вскочила, выхватила у Зои фотографию, бросила её и принялась топтать, — суки, суки, суки!
Зоя листала очередной каталог, девушка приводила лицо в порядок. С восьмой страницы на Зою иронично поглядывал Светозар. Светозар о себе: возраст не указан, писатель-романист, раним, неудержим и прекрасен в творческом безумии, скрасит самый тягостный и безнадёжно-длинный осенний вечер, весел, ироничен, умница и огромный выдумщик, владеет словом, обладатель французской премии за язык, изъясняется только по-русски, стрессо-устойчив, здоров, двадцать два сантиметра.
— Она смотрит на этого козла, как на долбаный кусок лакомки, — заявлял Светозар своим яйцам, — подумаешь, очередной еврей Ургант.
Светозар ревновал Зою ко всему, именно «ко всему», разговаривал с яйцами, сжимая мошонку в кулаке на манер микрофона, писал Зое пронзительные осенние стихи, прекрасно запекал мясо и часто атаковал в тыл, причём делал последнее совершенно без предупреждения и в самых неожиданных местах.
— Тебе что нравится это огурец? — Спрашивал Светозар в кухне и пронзал Зою взглядом, — что ты так пялишься на ягодицы этого засраного бегуна? — Светозар прикуривал сигарету на алее парка и не дожидаясь ответа цитировал из классика, — лес, точно терем расписной, лиловый, золотой, багряный, весёлой пёстрою стеной стоит над светлою поляной…
Зоя млела, мысли путались, она скорее по инерции провожала взглядом «ягодицы бегуна».
— Махнём за грибами! — Светозар хватал Зою за руку и волок домой, — наберём опят, каждый пень ими усыпан, не сыщем опят, наберём свинушек, водки выпьем, закусим рябиной, обними меня!
Светозар крепко прижимал Зою в лифте, лифт замирал на нужном им этаже, двери раскрывались, закрывались, раскрывались. Зоя боялась пошевелиться, боялась «спугнуть мысль», она знала, что её муж, её прекрасный, самый невероятный муж «сейчас один на один с Богом».
Светозар отпускал Зою, точно сомнамбула выходил из лифта, дожидался пока Зоя раскроет дверь, проходил в квартиру не разуваясь и не снимая плаща, прикуривал сигарету, хватал ноутбук и удалялся в спальню. Зачастую он не выходил по три-четыре дня. Выходил, конечно по известным причинам, никогда не смывал за собой, никогда не прикрывал дверь в уборной и не переставая курил. В эти моменты Зоя, если присутствовала дома заносила в спальню продукты, убирала окурки, распахивала окна.
Когда всё заканчивалось, Светозар усаживал Зою в кресло, ставил ей под ноги пуфик, накрывал «самые роскошные в мире ноги» пледом и делился трудом: дни, когда Сара оставалась одна, эти полные тоски и серого, гнетущего уныния дни, с бесконечной шерстяной нитью и едва уловимым пощелком спиц, тянулись, точно вереница блеклых фонарей за мокрым, холодным стеклом и казалось Саре, Герман погиб, его наверняка схватили ещё на подступах ко дворцу, ведь он непременно вышагивал в первых рядах, а может его снял снайпер, обученный своей кровожадной профессии в горах Сьера-Лионе, нет, гнала от себя страшные картины Сара, но они неумолимо заполняли всё её воображение: вот он, её прекрасный Герман под гусеницами танка, Герман обливающий себя бензином и превращающийся в факел, Герман с перевязанной головой, отстреливающийся до последнего патрона и наконец вставляющий дуло револьвера себе в рот, прочь, выкрикивала в пустой квартире Сара и ускоряла пощелк спиц в эти дни.
За грибами они не ехали, счастье переполняло Зою, Светозар делился с ней самым откровенным, выслушивал её мнение, спорил с ней, настаивал на своей правоте, отказывался менять в рукописи даже слово, но что это значило для Зои?
Неожиданно Зоя заметила, что стала петь в слух. Возможно на неё действовали комплименты: «ты красива, как ограбление банка!» «Из всех женщин мира, я бы предпочёл, чтобы именно ты родила мне наследника.» «Твоя улыбка расправляет мне крылья.» «Мне не нужен Бог, когда рядом ты.» Коллеги обращали на неё внимание и понимающе улыбались.
Светозар требовал бросить работу, продать бизнес и скорее завести детей:
— Хочу чтобы наш дом наполнял детский гомон, я уже заготовил несколько сказок, они невероятны и каждая прекрасно заканчивается. Хорошо бы нам съехать куда-то за город, чтобы во дворе росли высоченные сосны и тишина.