Вопреки репутации Лондона, было солнечно и прохладно — начало мая. Я включила мобильник и прослушала папины сообщения — одно другого нетерпеливее. Господи, ниспошли ему терпения! Я неторопливо брела в сторону ресторана и краем глаза отмечала, что привлекаю внимание своим нарядом Ацтекской принцессы. По дороге я не смогла удержаться от искушения зайти в крошечный магазинчик под названием «Прочные основы». Там продавалось мужское белье всевозможных видов: шорты, боксеры и плавки — шелковые, хлопчатобумажные, разнообразных цветов и фасонов. Больше всего меня привлекла витрина, где белье демонстрировали манекены с весьма выдающимися выпуклостями. Я не упоминала о том, что у меня давно не было бойфренда? Пожалуй, даже слишком давно…
Как бы то ни было, я не удержалась и приобрела несколько «прочных основ». Я не была уверена в папиных предпочтениях и купила ему трое полосатых трусов «Дольче и Габбана» весьма консервативного дизайна. Они вполне подходили для стареющего государственного деятеля, судьи и отца. Пьеру я выбрала черные трикотажные спортивные трусы с очаровательными пуговками в форме сердечек на ширинке. Они выглядели так соблазнительно, что меня так и подмывало купить парочку для себя, но они слишком заужены, и емкости для моей пусть и небольшой, но достаточно выраженной попки явно не хватит. Неужели я употребила слово «емкость»? Надо будет сказать папочке, что два года в Гарварде явно окупились.
Я ждала, пока служащий завернет покупки, и в это время в моей расшитой бисером сумочке завибрировал мобильник. Я открыла его, даже не взглянув на имя звонившего.
— Папочка, я как раз собиралась тебе звонить.
— Алана! — загудел он, как колокол. Подумать только, так хорошо слышно. Даже не верится, что он звонит из Нью-Йорка. — Куда ты, черт побери, запропастилась? Вчера я получил сообщение от банка о том, что необходимо пополнить кредитную карту из-за перерасхода в Париже. Ради бога, скажи мне, как ты оказалась в Париже?
— Париж был вчера! Сегодня я уже в Лондоне.
Служащий «Прочных основ», долговязый юноша в плохо повязанном галстуке, уставился на меня с благоговением. Я улыбнулась ему, — возможно, он просто умрет от счастья.
— Лондон? Чем ты занимаешься в Лондоне?
— В данный момент покупаю для тебя нижнее белье.
Служащий глупо ухмыльнулся, а я закатила глаза, когда папуля громко заскрежетал:
— Какое еще нижнее белье? Мне вовсе не нужно белье!
Я отвела трубку подальше от уха.
— Вовсе не обязательно так кричать, — сказала я. — Я тебя прекрасно слышу. Я занимаюсь здесь тем, что поддерживаю Пьера на его первом дефиле. Он устраивает показы во всех крупных городах. Не лучшее время года, согласна, но публика, похоже, изголодалась по новым моделям. На очереди Милан, а потом…
— Не желаю слышать ни о каком Милане! Лучше объясни мне, почему я должен оплачивать чек на две тысячи долларов какого-то ресторана в Париже?
— О, я и не знала, что так много получится. Видимо, не учла обменный курс.
— Тебе следует вернуться домой.
— На следующей неделе. — Я забрала свертки и губами изобразила «спасибо» служащему. — Я вернусь в следующее воскресенье. Разве мама не сказала тебе? Я поведу ее выбирать новую мебель для дома в Гемптоне[2]. С гостиной мы уже разобрались, а…
— Похоже, твоя мама не может разобраться во многих вещах.
Угу. У-гу-гу. Похоже, папочка обнаружил брешь — видимо, превышение бюджета.
— Что все это значит? — поинтересовалась я невинным тоном.
— Твои расходы посылаются на мой счет в «Американ экспресс». Откуда у тебя карточка на этот счет?
Разумеется, от мамы, но не буду же я ее подводить.
— Ты из-за этого беспокоишься? Ну ладно, я больше не буду ею пользоваться.
— Немедленно. Возвращайся. Домой, — его голос прерывался от гнева.
— Папочка, все в порядке?
— Все будет в порядке, когда ты вернешься домой, сядешь со мной рядом и все объяснишь, — он говорил непререкаемым тоном, словно отдавал приказ или выносил приговор. Представьте себе воплощенные весы правосудия. Мой папуля-судья иногда держится так, словно весь мир — это зал суда, на котором он председательствует.
— А после Милана никак нельзя? — осведомилась я самым нежным голоском.
— Нет, дело не терпит отлагательства. Требую, чтобы ты вернулась домой. Сегодня же.
— Но сегодня больше нет рейсов на «Конкорде»…