Мало-помалу общим вниманием завладел Экс Всемогущий — что само по себе неудивительно, — и Хейли поверила, что он снимает комедийное шоу для кабельного ТВ. Сколько раз я уже слышала эту историю?
— Дела у нас идут хорошо, — говорил он. — Если нам дадут зеленый свет, мне придется переехать на Запад, по крайней мере на некоторое время.
— Потрясающе! — с энтузиазмом воскликнула Хейли.
Девочке можно только посочувствовать: уже два года она живет на Манхэттене — и все еще сохранила первозданную доверчивость.
— Может, тебе стоит подобрать роль для Хейли, — поддразнила я Экса. — Что-нибудь забавное для эффектной, стильной, цветущей девушки из Висконсина?
Ксавье блеснул своей хищной улыбкой:
— Вполне возможно. Почему бы и не добавить что-нибудь в сценарий.
— Это было бы здорово! — Хейли потрясла кулачками, как победитель забега, исполняющий боевую пляску. Хорошенькая как картинка, но разума в ней ни на грош.
— Да, Экс вовсю разворачивается на комедийном поприще. А сегодня у него выступление в «Stone Cold Comedy». — Тревор посмотрел на часы. — Вот почему нам так хотелось получить здесь столик: у Ксавье обязательства. В общем, нам пора уже бежать.
— Как вы, дамы? — спросил Ксавье. — Мы могли бы взять такси.
Хейли повернулась ко мне, и взгляд ее выражал явную мольбу: «Ну пожалуйста!»
— Нет, не стоит.
Весь вечер натужно смеяться в компании Тревора и его приятелей — нет, это не входило в мои планы.
— Вы должны пойти, — настаивал Ксавье. — Если вы не пойдете, значит, вы меня не любите. Это меня расстроит. Уничтожит. Или еще хуже.
— У вас завтра съемки начинаются рано? — обратился Кайл к Хейли.
— Вообще-то, у меня завтра выходной. — Она смотрела на меня умоляюще.
— Прекрати, Алана, — с упреком обратился ко мне Тревор. — Наплюй на свою хандру и составь компанию подруге.
Я вздохнула:
— Ладно. Подождите, пока я надену подходящее для комедии выражение лица.
Я оставила Тревора расплачиваться за обед и направилась в туалет, чтобы припудрить лицо. Едва я закончила и вышла, как меня тут же подхватил Ксавье, поджидавший у дверей с моим пальто в руках.
— Мы уже готовились развернуть кампанию ДОЧМА против тебя, — сказал он.
— Ты хочешь сказать, кампанию ДОЧКА, — поправила я, продевая руки в рукава пальто.
— Не-а. Мой термин означает ДОлой Чертов МАкияж!
Я закатила глаза:
— Ксавье, мне бы очень хотелось посмеяться, честное слово. Боюсь только, что я слишком умна для твоего чувства юмора.
— Ты хочешь сказать, что у меня недостаточное чувство юмора? — Он обхватил меня руками сзади, запахивая на мне пальто, и слегка помедлил, задержав руки на моей груди.
Их теплая тяжесть вызывала приятное ощущение, должна признаться. Должна также признаться, что эти руки в прежние времена касались моей груди гораздо более непосредственно. Но те времена остались в далеком прошлом, когда я еще не знала другого, пронырливого и настойчивого Ксавье. Потом-то я хорошо усвоила, что эти теплые руки ведут к краху.
Я шагнула в сторону и обернулась к нему, уперев руки в бедра:
— Можно спросить? Когда ты, наконец, усвоишь? Когда ты прекратишь попытки залезть ко мне под юбку?
Он сделал невинное лицо:
— А что я такого сделал?
— Не начинай все сначала. Не знаю, как еще можно выразиться, Ксавье. Мне этого не нужно. Лавочка закрыта. Поезд ушел.
Он слегка улыбнулся:
— Поезд ушел? Мне нравится последний вариант.
Я повернулась к двери:
— Вот и поверь, что это последний вариант.
13
Хейли
— Восхитительно, — повторяла я, пока мы стояли в вестибюле клуба, ожидая, когда нас проведут к столику. Ксавье крутился возле бара вместе с другими актерами в ожидании начала шоу, а мы предвкушали зрелище. Атмосфера прокуренного бара напомнила мне закулисные ощущения в тех немногих спектаклях, где мне удалось сыграть. Напряжение. Оживление. Сосредоточенность. Безумие.
Я любила все это. Мне очень хотелось остаться в этих электрифицированных джунглях, но Тревор уже торопил нас пройти внутрь и обещал, что Ксавье присоединится к нам после представления.
— Кому нужен этот Ксавье, — шепнула я Алане, чувствуя, как кружится голова от избытка впечатлений.
— Чертовски верно. — Она склонилась к самому моему уху. — Милая, да ты пьяна.
— Так ведь праздник все-таки, Пятое мая! — захихикала я, прищелкивая пальцами и чувствуя, что такого праздничного настроения у меня давно не было.
Не имело никакого значения, сколько «Маргарит» я выпила, хотя, помнится, Тревор заказывал несколько бокалов. Алкоголь только помог мне справиться с гнетом забот, послужил лекарством от беспокойства. В туалете я посмотрелась в зеркало и нашла, что я чертовски хорошо выгляжу — честное слово! — и мои туфельки в горошек с ремешками вокруг лодыжек от «Найн Уэст» очень даже смотрятся с джинсами. На самом деле не просто смотрятся, а суперсмотрятся.