— Стоп! Вы меня убиваете! — Рори поднял руку. — Как бы мне хотелось поваляться на солнышке, но, увы, дерматолог не позволяет и думать об ультрафиолете. Ирландское проклятие.
Я слышала, что это выражение означает маленький пенис, но не стала говорить об этом Рори.
— Тогда в чем проблема с папой? — спросил Рори.
— Да все в том же, в деньгах, — ответила я. — Ему не нравится, что я их трачу.
— Ужасно. — Он повернулся к Хейли. — И ты была там во время спектакля? Судья действительно разбушевался? Вызвал полицию?
— Я уже вернулась на Манхэттен, — сказала она. — Алана отвезла нас на автобусную станцию за день до этого. Марчелле нужно было на работу, а у нас с Антонио были планы в городе.
— Скажу я вам, после их отъезда была сплошная тоска. Я снова пошла по магазинам и накупила массу вещей, но это не помогло. Я прошлась по очаровательным магазинчикам на главной улице в южной части Гемптона и обнаружила там потрясающие купальники. Да, именно там я купила великолепные висячие серьги ручной работы, их делают индейцы на Лонг-Айленде. И еще туфли… «Дольче и Габбана» — на распродаже! Разве можно было устоять?
— Куколка, ты столько всего наговорила, что не ухватишь сразу, — сказал Рори. — Где же в этом шопинг-разгуле появляется судья?
— В субботу утром появляются судья и миссис Маршалл-Хьюз, — возвестила Хейли. — Алана еще спала.
— Еще один папин пунктик — мораль. Он считает, что вставать на заре — это обязательно. Всякий, кто спит после восьми часов, тунеядец.
— Н-да, я был бы признан виновным на суде у твоего папы, — заметил Рори.
— Ну, я долго не могла заснуть. Потом мне было так уютно под стеганым одеялом, и вдруг я услышала вопль с террасы у бассейна. Это кричал папа, кричал ужасно. Я подумала, а вдруг у него инфаркт. Я кинулась вниз, и оказалось, что весь шум из-за мебели. Где его зеленые стулья? Он требовал вернуть их на место. И во сколько обошлась ему эта плетеная мебель? Когда я сказала про три тысячи долларов на распродаже, мне показалось, что его действительно хватит инфаркт.
— Алана действительно купила их на распродаже, — пояснила Хейли. — Ее отец образованный человек, но кое в чем он удивительно невежествен.
— Я пыталась объяснить ему, насколько новая мебель лучше. Более удобная и стильная, но он и слушать ничего не хотел. Он оттащил стол с креслами к стене дома и отправился в сарай, чтобы вернуть старую мебель, эти ужасные зеленые стулья. Маме плетеная мебель понравилась, но после папиных воплей она не решается сидеть на ней.
— Сцена впечатляющая! — сказал Рори. — Воображаю, как судья собственноручно переставляет мебель на террасе у бассейна.
Хейли припомнила и еще кое-какие подробности — более обидные. Как папа заявил, что новая мебель напоминает ему «мерзкие киношные декорации». Он не мог понять, как его дочь настолько забылась, что потратила его деньги на такое барахло. Как папа обозвал меня ленивой паразиткой с порочными наклонностями, не имеющей понятия о том, что можно и чего нельзя делать. Было очень обидно слушать все это. Неужели он не понимал, как много я всего успеваю сделать? Я вовсе не была ленивой, а уж называть свою дочь паразиткой…
Мама тоже хороша. Она усадила меня на кухне и заявила, что у меня серьезная проблема, которая требует, как она сказала, профессионального вмешательства. При этом она не смотрела мне в глаза. Я была вынуждена прервать разговор. Нельзя разговаривать с родителями, когда они не смотрят тебе в глаза.
— Значит, я должна идти к психоаналитику, потому что я прирожденный дизайнер интерьеров? — спросила я ее.
— Твое пристрастие к шопингу стало проблемой.
— Шопинг — это не проблема, это то, в чем я понимаю больше других. А в чем-то это и терапия. Почему ты считаешь, что лучше потратить сотни долларов на врача, который стал бы копаться в моих мозгах, вместо того чтобы дать мне возможность потратить те же деньги на одежду, обувь и сумочки и почувствовать себя счастливой? — спросила я. — Где смысл, мама?
В ответ мама, преподаватель университета, заявила мне, что этот вопрос дальнейшему обсуждению не подлежит.
Приехали! И это называется демократическая страна?
Мне хотелось уехать как можно более эффектно.
Мне хотелось рвануть по подъездной дорожке так, чтобы гравий летел из-под колес!
Но из-за моих покупок пришлось задержаться. Четыре захода к машине через весь дом с сумками и коробками. Хуже всего оказались коробки с обувью, объемистые и неудобные для размещения. Я бы оставила их, если, конечно, смогла бы расстаться с дорогими моему сердцу «Дольче и Габбана».