— Как дела у Трева? — спросила Хейли.
— Он выживет. Если перестанет себя гробить. Он согласился пройти лечение.
— Это уже просвет.
— Там посмотрим. Он уже лечился раньше. — Я закрыла буфет и постучала пальцами по разделочному столу. — Надо выбраться отсюда, — сказала я. — Мне нужно сделать покупки.
— А как насчет Плана Марчеллы? — Хейли села на диване и скрестила руки. — Я не отдам тебе карточку. Ну разве что в случае крайней нужды.
— Мы используем свои сбережения. Можно снять наличные в банкомате. А потом… О, я знаю! Можно зайти в один из недорогих магазинов «Мэнди», или «НМ», или «Блуберриз».
Хейли снова опустилась на диван.
— Во что превратилась моя жизнь?
— Это будет забавно. Давай, подруга, накинь на себя что-нибудь. Мы отправляемся за покупками!
Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы оценить обстановку, «Блуберриз» выглядел очаровательно, как пляжный домик для Барби в Малибу, но и так же вульгарно, и это оскорбляло мои эстетические чувства. Глупо, что такие замечательные вещи продаются вперемешку с барахлом.
По-моему, я попала на базу снабжения всех Неясий и Шарон на свете.
— Мне не хочется здесь ничего покупать, — нервно заметила Хейли. — Может, уйдем? По-моему, в «Мейси» сегодня распродажа.
— Давай просто заглянем, — сказала я, пытаясь припомнить что-нибудь безобидное. Носки? Заколки для волос? — А как тебе эти эзотерические кольца? По-моему, очень забавно. Ну, по крайней мере, это тема для разговора, если попадется скучный собеседник.
Хейли покачала головой:
— Это напоминает мне родителей. Эзотерические кольца, гранола[20] и благовония. Разговоры о потерянном поколении.
Никогда еще я не видела свою подругу в таком упадническом настроении. Мы занимаемся шопингом, а она не может выбрать ничего, что подняло бы ей настроение.
— Я намерена набрать кучу, ну, не знаю, например, вот этих очаровательных коротких пижамок и пойти их примерить. Когда вернешься в человеческое состояние, присоединяйся ко мне.
Я посмотрела ценник на пижаме и, к своему изумлению, обнаружила, что она стоит больше двадцати долларов. Двадцать баксов за такой пустячок в «Блуберриз»? Разве не сказано в их рекламе: «Не слушайте блюз, покупайте в «Блуз», наши низкие цены поднимут ваше настроение»? Какое надувательство!
По дороге в примерочную я сказала Хейли:
— Да, мне понадобится моя карточка. Не успеешь сказать «ах», как я буду при деньгах.
Хейли так и не появилась в примерочной. Когда я вышла в торговый зал, то чуть не уронила выбранную мной пижаму.
— Марчелла? — я старалась говорить уверенным голосом. — Что ты здесь делаешь?
Лицо ее пылало от гнева.
— Вопрос другой, Алана, что ты здесь делаешь?
— Это я ей позвонила, — призналась Хейли с виноватым видом. — Прости, но я не знала, что делать, и подумала, что будет неправильно выдать тебе твою кредитку.
Я сердито посмотрела на нее:
— Ты…
— Не ругай Хейли, — отрезала Марчелла. — Кого надо ругать, так это тебя за то, что ты явилась сюда и собираешься потратить деньги на вещи, которые тебе вообще не нужны.
— Извини, мне что, нельзя спать в пижаме?
— В пижаме! Спи в футболке. Ты что, не слышала моих слов вчера? Бюджетный План Марчеллы? Алана, сестренка, ты банкрот.
— Да, знаю. — Я положила пижаму на полку с носками. Дешевый хлопок оставил белые волокна на моей черной майке. — Но это ничего не меняет. Для меня заниматься шопингом — все равно что дышать или есть. Не могу же я прекратить жить.
Даже не стряхнув белые ворсинки с майки, я схватила под мышку свою сумочку «Луи Виттон» и вышла с гордо поднятой головой.
Эта Марчелла имела наглость приехать, чтобы допрашивать меня и учить жить. И Хейли тоже хороша с ее сентиментальными «не знала, что делать» и «прости!». Хватит с меня таких подружек.
Так обойтись со мной, после того как я провела целую ночь в палате Тревора. Я шла по улице и угрюмо размышляла о том, какой ужасный город этот Нью-Йорк, где твои друзья ополчаются на тебя.
Друзья… Ха! Высказывать мне то, что, по их мнению, я должна выслушивать. Какое им до меня дело?
Я снова вспомнила о Треворе на больничной койке и поняла, что он должен был чувствовать то же самое. Люди, которые любили его, говорили ему то, чего он не хотел слышать. Черт возьми, а ведь они тоже были правы.
Я обернулась и увидела, что мои подруги идут позади меня в нескольких шагах. Да, это мои настоящие подруги. О, конечно, я была готова убить их, но знала, что они поступили так для моего же блага.