Шорох в кустах (СИ)

Я решил, что хозяин поместья - безобразная собака - оставил меня в покое. А может наоборот готовил для меня смертоносную ловушку. Я поспешил сорвать все шторы и связать их в одну длинную веревку. Я носился по этажам и обрывал занавески с карнизов как сумасшедший, опасаясь нелюдимого гнева хозяина, но рассчитывать на его благодушие я был не намерен. Почему он скрывается? Почему не идет на контакт? Может быть он чего-то ждет? Может быть наступления ночи?

А что если наступит ночь?

Где я смогу от него спрятаться?

Я мог бы попробовать затаиться на крыше особняка, или повиснуть на ведре колодца, но я не был настолько уверен в том, что он не достанет меня оттуда. Судя по тому как за поместьем ухаживали - у хозяина был разум.

Мои мысли снова прервал желудок. Скрутило так, что я почувствовал если прямо сейчас не наполню его едой, то непременно загнусь от заворота кишок.

Я смекнул что хозяин ни разу на меня не напал, а значит делать этого он не собирался.

Я решил сбегать к столу за припасами, ведь неизвестно какой путь мне предстояло проделать если бы мне повезло отсюда выбраться.

Я сложил шторы в углу и приготовился бежать.

Не помню как я достиг стола, зато помню как жадно съедал все, что на нем лежало. На этот раз я съел столько, что стол едва ли не опустел наполовину. Я потерял над собой контроль, отстранился и посмотрел на свой костюм. Моя рубаха как и галстук, которым я в порыве обжорства вытирал рот, была испачкана в жирных пятнах.

Я ощутил на себе чей-то пронзительный холодный взгляд. Мое тело пробила дрожь. Я стал смотреть по сторонам и было заторопился к дому, когда вновь услышал предупреждающее грозное рычание.

Я сделал один шаг и рычание усилилось, тогда я остановился, поднял руки кверху, как будто запрашивал капитуляцию, и осторожно вернулся к столу. Рычание сразу стихло. Я съел еще несколько жаренных перепелиных крылышек и снова попытался пойти к дому, но рычание тут же возобновилось. Как будто хозяин поместья, требовал чтобы я ел. А тем временем мой живот продолжал расти. И тут меня осенило, что меня откармливают... откармливают на убой?

Мое лицо исказила гримаса ужаса.

Я попятился назад, пытаясь совладать с приступом удушья, который разыгрался на фоне переедания и наверное все-таки страха, мне стало плохо и дурно, я поспешил к пруду в котором плавали лебеди. Я затаился там в кустах и уже оттуда вслушивался в шорохи на аллее. Хозяин поместья подходил к столу, позвякивал серебряными тарелками. Он бродил в нескольких десятках метров от меня, но я так и не смог его разглядеть.

Дом! Дом! Мне нужно срочно попасть в дом. Ах! Как сильно сводит желудок от голода - этот громадный живот, который вырос у меня всего за один день.

Страх все нарастал, судя по солнцу время уже давно перешагнуло за черту обеда. Думаю было около трех или четырех часов по полудню.

Я устремился к дому изо всех сил и тут же почувствовал, насколько трудно мне стало бежать. От затраченных сил голод только нарастал.

Мгновенно пришли ассоциации с хозяином поместья.

А что если эта псина тоже испытывает дикие муки голода, но в отличие от меня, она не ест со стола? Тогда что же она ест? Мои глаза расширились.

Она ждет пока я стану толстым и не смогу убежать.

-Проклятье! Как я сюда попал? Что за неведомая сила определила меня к этому месту?

От мыслей о том, что меня будут есть заживо, подкосились ноги.

Я ворвался в дом схватил импровизированную веревку и побежал в сады, подальше от хозяина поместья. Когда я достиг забора, то едва мог дышать, глаза застилал пот, я посмотрел на руки и ужаснулся, ибо они стали жирными как свиные рульки, а разбухшие пальцы больше походили на сардельки.

-За какой грех я наказан? Святые угодники!

Я добежал до забора с веревкой, но никакого грузика или крюка у меня не нашлось, чтобы перекинуть ее на ту сторону.

Послышался уже знакомый шорох где-то в отдалении, в кустах. Я бросил веревку и стал уходить. Я так напуган. Он следит за мной! Следит! Мне нужно найти подобие крюка, пока еще не стало поздно, пока он еще не решается напасть, тогда бы я смог зацепиться с той стороны за стенку забора.

Но здесь же ничего нет. Ничегошеньки!

Я прислонился спиной к забору и стал думать. Я несколько раз пнул его ногой позади себя и взвыл... не прокатит... слишком толстая стена, мне ее не разрушить.

Я побежал обратно к столу, может быть я смогу раскурочить ручку графина и сделать из нее крюк? Я должен что-то придумать до наступления ночи.

Знаю что идея моя абсурдна, но на безрыбье и рак рыба.

Подбегая к столу я снова почувствовал приступ голода, но есть мне было больше нельзя. Иначе я попросту не смог бы подняться по веревке.

Я схватил графин и попытался оторвать ручку с одной стороны. Все напрасно - для этого нужен как минимум инструмент. Я бросил графин и побежал обратно в сад. Я постоянно оглядывался, мне приходилось все время перемещаться, как загнанному зверю, на этот раз мне повезло - хозяин поместья затаился и не выдавал своего присутствия.

Но я-то знал, что он наблюдает за мной.

Я вернулся к месту где бросил веревку из занавесок. Она лежала на месте, и я этому очень обрадовался. Хотя, что-то внутри меня говорило мне, что хозяин даже не попытался ее спрятать. Наверное он знал больше меня.

Он был уверен в том, что я не смогу сбежать. Однозначненько! Он знал здесь все.

Пускай думает! Пускай себе знает, а я все равно попробую! Я не стану сидеть сложа руки. Если б у него были добрые намеренья, он бы не стал меня пугать. Пускай думает! Мне это все только на руку.

Я осмотрелся в последний раз, прежде чем выломал толстую ветку с яблони. Я оторвал лишние ветки, листья, и вновь услышал рычание.

-Вот он! Объявился!

Хозяину поместья не нравилось то, что я делал. Не стоило злить его.

Не стоило ломать эту чертову ветку!

Но я видел его в окне и его вид повергал меня в ужас.

Я поспешил удалиться на безопасное расстояние. И тут же предпринял две неудачные попытки заброса ветки.

Занавески были слишком тяжелыми, а ветка я бы сказал недостаточно.

Я метал ее много раз, но она даже не долетала до верха. Взлетала она метра на четыре при нужных шести.

Я чувствую себя невероятно толстым и отекающим. Мои ноги увеличились вширь до такой степени, что костюм на мне начал рваться, а ступни едва помещаются в мокасины и мне пришлось их снять - я остался босым.

Проклятый голод усилился до невероятных пределов. Мой живот урчал в такт рычанию, которое доносилось до меня время от времени.

Я забрасывал палку и жалобно плакал. Я сделал это раз двести, пока случайно не набрел на место где забор слегка расходился и щель надежды забрезжила на моем горизонте. Там наверху была щель между двумя заборными плитами - да-да, забор состоял из плит. Я было решил сделать перерыв и поесть, но я боялся, что не успею. Судя по небу наступал вечер. Едва я не падал в обморок от одной только мысли, что мне придется здесь заночевать.