— Эзе, Сарыг-каан, выдашь ли нам свою дочь замуж?
— Если хотите увезти ее, увезите! — отвечал каан.
— Если Подур Пакен полюбит, то увезём твою дочь. Если не полюбит, она останется. Какая она?
Сарыг-каан приводит свою дочь. Хорошая девица! Но Подур Пакен ничего не сказал.
Мальчики попрощались с Сарыг-кааном и ушли, не взяв с собой девушку. Каан опозорен. Подур Пакен отказался от его дочери. Они вышли из дворца, перед воротами города они сделали что-то, вдруг резко поднялись над землёй, взлетели до третьего неба и улетели.
Сарыг-каан, увидев это, подумал: «Видно, это не простые кааны».
За горами, далеко от Сарыг-каана, на большой поляне Подур Пакен и мальчик опустились. Здесь они стали жить.
В этом краю, где растущая трава — чистое серебро, растущие деревья — чистое золото. Все птички земли здесь поют, всякие звери здесь рождаются. В скором времени этот край ещё более совершенным стал, ещё прекраснее. Прошло времени столько, сколько оно прошло. Сарыг-каан узнал об этом крае. Взял дочь и привёз её к Подуру Пакену и мальчику. Они обменялись с кааном приветствиями.
— Я привёз тебе свою дочь, Подур Пакен!
— Че, — сказал Подур Пакен, — Посидите.
Хозяева накрыли стол, угостили гостей всякой едой и яствами, только птичьего молока не хватало. В то время как все сидели и ели, безымянный мальчик сказал:
— Ты, Сарыг-каан, опередил. Сейчас я покажу девицу, которая предназначена в жёны Подур Пакена.
Из глубины сорока комнат вывели девушку. О-о, батюшка-свет! Это была такая красавица, что дочь Сарыг-каана не годилась, чтобы в её ладонь воды полить.
— Вот будущая жена Подур Пакена. Но если ты, Сарыг-каан, привез свою дочь в наш край первым, то некуда деваться. Подур Пакен возьмёт её в жёны, — сказал безымянный мальчик.
Не успел он договорить, как Сарыг-каан схватил шапку, надел ее мимо головы, попрощался и поспешно уехал, оставив свою дочь. Безымянный мальчик вывел девицу, которую сотворил, и отпустил её. Подур Пакен женился на дочери Сарыг-каана. Устроили свадебный пир.
Подур Пакен спросил безымянного мальчика:
— Кто ты?
— Твой дух, — ответил мальчик. Снял с себя одежду и оказался с крыльями. Я основал тебе хорошую жизнь. Теперь мне пора возвращаться к себе.
Он открыл окно и улетел. После него Подур Пакен стал единственным кааном в этом краю, богатым жить остался.
Абышка — старый охотник[7]
Давно-давно жил в густой тайге старый охотник по имени Абышка, жильём ему был шалаш из молодых деревьев. Со старой женой своею жил охотник Абышка бездетно и одиноко. Весь век свой прожив в тайге, они ни разу других людей не видели, не знали, что, кроме них, ещё на свете много людей живёт! Абышка у подножья Кара-Кун-горы охотился: сорок капканов имел на зверей, сорок силков ставил на птиц, а в реке Ак-Талай тридцатью мордами рыбу ловил. Так они со старухой и жили.
Однажды Абышка пошёл посмотреть свои силки и видит — все они уничтожены. Охотник перепугался и подумал: «Весь век свой я охочусь в этой тайге, но такой беды ни разу не случалось». Кое-как их поправив, Абышка к Ак-Талаю отправился на морды взглянуть. К берегу подошел и видит — все его морды кем-то из воды выброшены, переломаны.
— Экое диво! — совсем встревожился старый охотник. Снасть разрушенную починил, опять в воду поставил. Домой без добычи вернулся, старухе своей говорит:
— Весь век я в тайге прожил, такого несчастья со мной не случалось. Великое диво я видел, большая беда к нам нагрянула. Или какой-то дикий зверь появился, чтоб нас с тобой сожрать, или смерть наша приближается, нас поторапливает век доживать. Все мои снасти кто-то разрушил…
Старушка горько заплакала:
— Видно, не будет больше житья в тайге. Видно, придется от голода умереть.
Вместе старики загоревали. Три дня прошло, снова охотник Абышка пошёл силки осматривать. Опять все силки разрушены. К Ак-Талаю пошел — все морды опять кто-то переломал и на берег выбросил.
Стоя на берегу, бедный охотник заплакал, слезы ему на грудь падают. «Что я старухе скажу, в шалаш свой вернувшись? — старик думает. — Пищи у нас с ней нет, добывать зверей и птиц теперь нечем. Большое горе на голову мне свалилось».
Вышел старик на яр, сел и заплакал, думать стал о своей судьбе. Вдруг под яром он услышал голос тихий какой-то. Насторожился охотник, своим ушам не поверил. Если голос принадлежит человеку, откуда здесь человеку взяться? Если зверь какой-нибудь вблизи находится — звериных таких голосов охотник никогда не слыхал…
7
Эту сказку в 1939 году рассказал Николай Александрович Напазаков, по прозвищу кайчи Морошка. Записал учитель Г. Н. Чульжанов, перевел на русский язык шорский писатель Федор Степанович Чиспияков. В 1940 году сказка была опубликована (на шорском языке) в книге Г. Ф. Бабушкина «Шор набыктары» (Новосибирск, 1940). В 1948 году сказка опубликована в сборнике «Ай-Толай», литературно переведена на русский язык поэтом А. И. Смердовым.
Н. А. Напазаков родился в 1870 году, умер в 1942 году. Он был самым выдающимся кайчи всей Горной Шории первой половины XX века.
Охотник Абышка — характерный образец шорской сказки, где сплетаются мотивы бытовые, реалистические с фантастикой, где отчетливо выступают специфические особенности национального, бытового, экономического, хозяйственного уклада.
Во-первых, герой ныбак — не богатырь, а простой охотник, живущий обыкновенной жизнью и волей случая попадающий в фантастические обстоятельства.
Во-вторых, в сказке большое место занимает природа, в окружении которой живет охотник.
В-третьих, в ныбак отчетливо отражены верования, предрассудки, мировоззрения шорцев. В сказке фигурирует дух лесов, человек-медведь. Этот образ — отражение культа медведя, лесной полуязыческой религии шорцев. Существует масса легенд, сказок о полузвере-получеловеке, родившемся от связи женщины и медведя. В «Охотнике Абышке» мы имеем дело с превращением ребенка в медвежонка и обратным превращением его в человека.