– Билли… – начал Эммет.
Но Билли, услышав скепсис в голосе брата, энергично помотал головой. Он снова обратился к карте и провел пальцем по маршруту матери.
– Из Огаллалы в Шайенн, из Шайенна в Ролинс, из Ролинса в Рок-Спрингс, из Рок-Спрингса в Солт-Лейк-Сити, из Солт-Лейк-Сити в Или, из Или в Рино, из Рино в Сакраменто, а из Сакраменто в Сан-Франциско. И мы так же поедем.
Эммет откинулся на спинку и подумал.
Техас он выбрал не случайно. Куда ему с братом отправиться, он обдумывал тщательно и систематически. Он часами сидел в маленькой библиотеке Салины, листал альманах и тома энциклопедии, покуда вопрос, куда им ехать, не решился окончательно. Но Билли, в свою очередь, так же тщательно, так же систематически обдумывал вопрос и пришел к столь же ясному решению.
– Хорошо, Билли, я так тебе скажу. Положи-ка ты открытки в конверт и дай мне немного подумать над тем, что ты сказал.
На этот раз Билли энергично закивал.
– Это правильная мысль, Эммет. Это правильная мысль.
Собрав открытки в последовательности с востока на запад, он засунул их в конверт, надежно обмотал его красной ниткой и спрятал в вещевой мешок.
– Ты подумай немного над этим, Эммет. Ты поймешь.
Наверху, пока Билли занимался чем-то у себя в комнате, Эммет долго стоял под горячим душем. Закончив, собрал свои вещи с пола – то, в чем ехал в Салину и из Салины, – вынул из кармана рубашки пачку сигарет и бросил всю кучу в мусорное ведро. Подумав, бросил туда и сигареты и прикрыл одеждой.
У себя в комнате он надел рабочую рубашку, чистые джинсы с любимым ремнем и ботинки. Потом открыл верхний ящик бюро и вынул пару носков, скатанных в мячик. Развернул его и встряхнул один носок – из него выпали ключи от машины. Он прошел по коридору и заглянул в комнату брата.
Билли сидел на полу рядом со своим мешком. На коленях у него лежала синяя жестяная коробка из-под табака с портретом Вашингтона, а на ковре – расставлены столбиками серебряные доллары.
– Похоже, пока меня не было, ты еще несколько раздобыл, – сказал Эммет.
– Три, – ответил Билли, аккуратно положив монету на место.
– Сколько еще не хватает?
Билли пальцем показал на свободные места между столбиками.
– Тысяча восемьсот восемьдесят первого, девяносто четвертого, девяносто пятого, девяносто девятого, тысяча девятьсот третьего.
– Тебе уже немного осталось.
Билли кивнул.
– Но девяносто четвертого и девяносто пятого очень трудно найти. Повезло, что нашелся тысяча восемьсот девяносто третьего.
Билли посмотрел на брата.
– Ты думал о Калифорнии?
– Я думал. Но надо еще немного подумать.
– Правильно.
Билли снова занялся своими монетами, а Эммет второй раз за день оглядел его комнату – аккуратно разложенные на полках коллекции, самолеты над кроватью.
– Билли…
Билли поднял голову.
– В Техас мы поедем или в Калифорнию, я думаю, лучше всего нам отправиться налегке. Ведь мы начинаем как бы сначала.
– Эммет, я о том же думал.
– Правда?
– Профессор Абернэти говорит, что неустрашимый путешественник зачастую пускается в путь с тем немногим, что поместилось в его мешок. Поэтому я и купил вещевой мешок в магазине мистера Гандерсона. Чтобы тут же отправиться, как только ты вернешься. В нем уже все необходимое.
– Все?
– Все.
Эммет улыбнулся.
– Я пошел в сарай, проверю машину. Хочешь со мной?
– Сейчас? – удивился Билли. – Постой. Подожди секунду. Не иди без меня.
Тщательно разложенные в хронологическом порядке монеты Билли сгреб и стал торопливо ссыпать в коробку. Потом закрыл крышкой, положил коробку в мешок, а мешок надел на плечи. И первым стал спускаться вниз, к двери.
Когда они шли по двору, Билли обернулся и сообщил, что мистер Обермейер повесил замок на сарай, но Салли взломала его монтировкой, которая лежала у нее в кузове пикапа.
И в самом деле, петля – все еще с замком – свободно висела на винтах. Внутри было тепло и стоял привычный запах скота, хотя самого скота на ферме не держали с тех пор, как Эммет был мальчиком.
Эммет приостановился, чтобы глаза привыкли к сумраку. Перед ним стоял новый трактор «Джон Дир», а за ним видавшая виды жатка. Эммет зашел в глубину сарая и остановился перед громоздким предметом под брезентом.
– Мистер Обермейер снял брезент, но Салли помогла мне снова натянуть.
Эммет взял брезент за угол и потянул обеими руками. Брезент лег кучей к его ногам, и там, на том же месте, где Эммет оставил его пятнадцать месяцев назад, стоял голубой седан – «студебекер лэнд-крузер» сорок восьмого года выпуска.