- Ты чувствуешь? – спросила Наталья, докуривая очередную сигарету. Вместо пепельницы она использовала пустую банку из-под кофе. – Вокруг всё другое. Другая реальность.
- Но почему так?
- Потому что нет никого, кто мог бы нам сказать: девчата, всё нормально, у вас просто шкалит воображение. А мы сами уже четко знаем: ничего не запрещено. Природа ничего не запрещает, Вселенная на всё забила болт. Мертвецы могут вставать, двигаться, перемещаться. Это абсурд, но это так. Наверное, это какой-то закон для… для уединенных местечек, вроде того, куда нас заманили. Про деревни ты… в самую точку.
- Я чувствую, что всё как-то изменилось, - ответила Гуля. – Если сейчас ОН войдет… я приму это как должное. Да, я нырну с балкона. Но он войдет. Я уверена. Он… он… но он ведь уже не человек. Он не может думать, как человек. Что у него в мозгах?
- Не в мозгах, - мрачно поправила Наталья. – Мозги его пропустило через радиатор. Ушлепок катался без шлема. У него остались какие-то рефлексы, мышечные. Или им кто-то с Луны управляет. А вообще, знаешь, что я думаю? Та часть мира, которая в этом доме, и которая вокруг него, она уже существует не по своим законам. Это мы ею управляем, своим страхом. Страх – сила. – Она поднесла к глазам часы. – Без семи минут два. Давай спать по очереди.
- Я не хочу спать по очереди, - стервозным тоном откликнулась Гуля. – Я хочу домой, Наталья. К маме.
- Ох, Гюльнара, не смеши мои крашеные седины. С мамой ты, скорее всего, больше не увидишься. Вернее, увидишься, но ее не узнаешь. И она тебя не узнает после инсулиновой терапии.
- Нуууу… - заныла Гуля, но Наталья ее перебила:
- Тихо! Ничего не слышала?
Гуля оборвала своё нытье и вытянула шею, напрягая слух.
- Нет… А ты?
- Кто-то вопил. Только что.
- Ну правильно, - запинаясь, выговорила Гуля. – Это он. Байкер. Воскрес и орёт. Наверное, ТАМ очень страшно, в смерти, только кричать уже нельзя.
Она медленно отступала к балкону, а за ее спиной шевелились от ветра занавески.
Наталья протянула руку и схватила ее за щиколотку.
- Стой, дура. Рано еще. Это не покойник вопит.
- А кто?!
- Ты объявление помнишь, по которому с фирмой связывалась?
- Ну? – Гуля опустилась на корточки и прижалась к напарнице. Обеих била дрожь.
- «Спешите, количество вакансий ограничено до трех». До трех! Нас здесь двое. ГДЕ ТРЕТИЙ?
Словно в ответ на ее вопрос где-то рядом разбилось стекло. Безмолвие пригородной ночи разорвал пронзительный крик. Он отзвучал за секунду и сменился жутким влажным треском, как будто хищный зверь-людоед раздирал когтями огромный кусок сочащейся кровью плоти. Вновь зазвенели стекла – одно, другое, третье.
А затем лестничная площадка наполнилась грохотом. И – это уже не было обманом слуха, порожденным воспаленной фантазией – кто-то зашагал по пыльному кафелю, не то удаляясь, не то двигаясь прямо к их (незапертой!!!) двери.
По линолеуму заструился ледяной воздух, а за ним пополз удушающий запах гнили, как будто на лестничной площадке вывернули мешок мусора и старого грязного белья…
____
-5-
Я подозреваю, что срыв эксперимента, столь виртуозно просчитанного и достигшего «третий стадии на максимальном значении амплитуды», целиком и полностью на совести госпожи Яковенко. Ушлая девица пренебрегла пунктом о неразглашении и подстраховалась на случай, если НПК «Апейрон» предпримет что-нибудь совсем противоестественное.
Приемщик заказов, работавший в ночную смену в ресторане «Пицца Адмирал», сообщил примерно следующее. Мужик, вызвавший курьера, был под хмельком, но в меню разбирался толково и даже возмутился, узнав, что в наличии нет его любимого горчичного соуса. Да, сотрудники «Адмирала» в курсе, что жители Опольцево расселены по другим районам, но пиццу заказывают в разные места, включая законсервированные стройки и пикники в лесу. Оснований для отказа не было.
Видимо, Наталья обратилась за помощью к бывшему мужу, с которым иногда общалась. «Запомни адрес, не записывай, - сказала она. – Шоссе Петля, дом 15 корпус 3. Прикинься пьяным – если что, отмажешься, мол, адрес попутал. Позвони суток через трое, если сама на связь не выйду. И постарайся, чтобы курьера обязательно послали! Мне всего лишь надо, чтобы кто-нибудь зашел в дом. Не факт, что меня это от чего-то спасёт. Но хоть какой-то шанс». Но мужу Натальи незачем было прикидываться пьяным – он и без того запойный. Посреди ночи он вспомнил о данном обещании и позвонил в пиццерию…