Поэтому, если вам не нравится книга, вините его (лучше Джеффа, чем меня).
Если вам онa нравится - купите ему пива.
Брайан Смит
"Живая Mёртвая Cука"
Часть Первая: Верхом на Длинном Чёрном Змее
Тянущаяся за окном «Шевроле Шевель» извилистая просёлочная дорога выглядела какой-то искажённой, слегка нереальной, словно что-то из полузабытого сна - волнообразное тёмное полотно, которое ночь, казалось, просто проглатывала. А может, и нет. Но это приводило к мысли о более неприятном допущении. Может, дорога и вовсе не была дорогой. Может, это был длинный развёрнутый бетонный язык какого-нибудь огромного непостижимого чудовища, и «Шевель» направлялся прямо в его разверзшуюся пасть размером с тоннель.
Или, может, - подумал Рик Пратер, - я просто серьёзно упоролся.
После этой мысли Рик уронил подбородок на грудь.
Отключился, как светильник.
На одну секунду.
На две.
Три.
Четыре…
Голова Рика дёрнулась, и он со вздохом очнулся. Он потёр ладонями глаза и быстро, жёстко помассировал их. Затем моргнул и увидел прелестный узор танцующих и кружащихся красок. Он мгновение смотрел на них, а потом подумал, что это вполне мог быть просто какой-нибудь отложенный эффект от лизергиновой кислоты, которой он закинулся накануне вечером. Как-то так. Чёрт. Он ощущал себя как в каком-нибудь упоротом клипане из ранних семидесятых. Типа “Black Sabbath”, играющего “Paranoid” на каком-нибудь давно забытом ТВ-шоу, где видеоряд качается и вертится.
Он снова моргнул и наклонил голову влево.
- Чувак, что-то я в хлам упоролся.
Денни Спиллан не услышал его слов. И не потому, что радио в «Шевеле» вещало “The 19th Most Powerful Woman In Rock” группы “the Supersuckers”. Не-а. Просто Денни сидел, прислонившись виском к пассажирскому окну с отвисшей челюстью и слюной, скатывающейся по его подбородку.
Рик долго недоуменно рассматривал своего дружка.
Наконец, до него добралась тревожная мысль, пробиравшаяся через поглотившую его мозг наркотическую мглу, как молчаливый и терпеливый Джек Потрошитель, передвигающийся сквозь утренний Уайтчепелский туман.
Денни вроде как отрубился.
Рик ещё некоторое время смотрел на него.
Точняк. Отрубился, как хуй знает что.
Рик вытаращил с испугу глаза.
- Мы же разобьёмся!
Он схватил своего другана за плечо и принялся трясти.
- Вставай!
Денни что-то пробормотал во сне, но так и не очнулся. Он бессильно оттолкнул Рика и проговорил что-то типа «Отвянь».
Рик сделал радио потише, поднял с глубин своих лёгких и испустил крик, настолько сдобренный отчаянной и бессвязной жутью, что посрамил бы целый слёт «королев крика». Звук пронёсся по салону «Шевеля», словно ракета - казалось, что звенящая взрывная волна будет длиться вечно. Он рикошетил в замкнутом пространстве, разбрасывая в воздухе острые, как бритва, акустические осколки.
Денни очнулся.
Поглядел на него.
Нахмурился.
И произнёс:
- Чувак? Какого хуя?
Рик был вне себя от паники. Он крутился в кресле и тыкал пальцем в лобовое стекло «Шевеля».
- Разуй глаза и смотри на дорогу, уебан! Ты, что, блядь, не видишь? Мы сейчас въебёмся куда-нибудь!
Денни выпрямился в кресле до бешенства аккуратно и неторопливо. Он наклонился вперёд и всмотрелся в тёмную дорогу, опёршись локтями о руль. Довольно долго он сидел с непроницаемым лицом. Ну или почти непроницаемым. Он выглядел сбитым с толку. Затем уголки его рта пошли вверх.
Он прижался лбом к рулю и заржал.
Огненная вспышка ярости ослепила Рика – он почти полностью протрезвел секунды на три или четыре.
- ЧТО? ЗАВЯЗЫВАЙ РЖАТЬ, ЁБНУТЫЙ МУДИЛА!
Денни откинулся на сиденье, его тело сотрясалось от смеха.
Придушить бы его, - подумал Рик. - Сесть за руль и спасти наши жалкие жопы.
Денни утёр слёзы с глаз и между приступами маниакального смеха умудрился промолвить два слова.
- Мы… стоим…
Рик зыркнул на него.
- Чего? Нет… это…
Рик заставил себя отвести взгляд от своего сумасшедшего дружка и через лобовое стекло уставился на дорогу. Хм. Вид за ветровым стеклом навевал абсолютное спокойствие. Он опустил окно со своей стороны и высунул голову наружу. Уставился на неподвижные очертания возвышающихся за обочиной деревьев. Ночь была тёплой. Лёгкий ветерок приятно охлаждал горящее лицо. Напряжение, вызванное страхом, внезапно оставило его, и он снова почувствовал нежные объятия алкогольного опьянения.