Прежде чем он успел выстрелить снова, воздух рядом с ним замерцал и стал теплым, когда Люсьен принялся менять свою форму. Свирепое рычание эхом пронеслось по улице, и слюна из оскаленной пасти адского пса ударилась о тротуар и зашипела, разъедая бетон так же легко, как поток лавы прожигает древесину. Раздалось еще одно заикающееся рычание, после чего Люсьен пригнул на что-то, вне поля зрения Джека. Раздался тяжеленный грохот, когда адская гончая повалилa тело пришельца на землю, сопровождаемый его мучительным воплем.
Звук боли этой твари приободрил Джека. Это означало, что пришельцы могут пострадать. Может быть, даже убиты - по крайней мере, сверхъестественно могущественным беглецом из ада. Джек направил еще немного высокоскоростного свинца в байкера-пришельца, уничтожив большую часть его головы, плотно центрированной серией выстрелов в лицо. Существо на мгновение пошатнулось, немного качнулось на ногах, а затем повалилось на землю неподвижной кучей. Джек задержал взгляд на поверженном пришельце еще на мгновение, не совсем веря в реальность его смерти, затем выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание, и огляделся, быстро оценивая ситуацию.
Люсьен, все еще в полной боевой готовности, смотрел на него с тротуара, его морда была в кусочках разорванной плоти, но без крови. Вместо этого внутренности этих тварей были заполнены смутной эктоплазматической белой слизью, которая воняла хуже, чем куча навоза высотой по грудь.
Энди, который раньше всех сообразил правильный способ убийства, завалил три эти штуковины. Их безликие, почти безголовые тела неподвижно лежали на улице и на тротуаре, истекая слизью на бетон и асфальт.
Сердце Джека бешено колотилось.
Осознание всего остального мира ударило его с силой пушечного ядра в голову. Его первые мысли были о контроле повреждений и о том, как спастись. Полиция будет здесь через несколько минут, и не будет никакого способа объяснить все это так, чтобы это имело смысл для нормальных людей. Его взгляд скользнул по улице. Он видел людей, съежившихся в дверных проемах и за припаркованными машинами, выстроившимися по обе стороны улицы.
Джек рассмеялся. Это был отчаянный смех. Его собственный офис находился на этой стороне улицы, всего в двух зданиях слева. Но сегодня там ему не найди никакого убежища. Только не после грандиозной перестрелки в центре многолюдной городской улицы.
Гончая форма Люсьена замерцала, и он снова начал принимать человеческий облик, его рваная одежда свисала с него, как лохмотья, делая его похожим на человека-волка из какого-то старого фильма[33]. Джек встретился с ним взглядом, кивнул и посмотрел на Энди.
- Ты думаешь о том же, о чем и я?
Энди убрал пистолет, достал из кармана пиджака пачку «Лаки Страйк» и спокойно закурил. Энди любил напускать на себя вид абсолютно невозмутимого хладнокровия. Он хотел, чтобы все думали, что он самый крутой, самый стойкий, самый спокойный чувак в мире. В такие моменты Джеку казалось, что именно так и есть.
Энди выпустил струю дыма, прочистил горло.
- Да, приятель. Давайте уносить наши задницы отсюда.
Кончиком сигареты он описал в воздухе круг, произнося нараспев несколько латинских фраз. Круг замерцал. На самом деле это больше похоже на овал, - подумал Джек. Затем в ткани реальности появилось черное, окруженное огнем, пространство.
Эдни, сделав очередную затяжку, шагнул в него.
Джек и Люсьен, стараясь держаться подальше от мерцающего пламени, последовали за ним.
3. Ещё Один Случайный Ад
Солнце было пылающим шаром, повисшим высоко в небе, излучая сильный жар, который казался абсолютно нефильтрованным. Озоновый слой, - подумал Джек, - какой еще нахрен озоновый слой?
- Итак, у кого-нибудь есть идеи, где мы находимся?
- В пустынe, - уcмехнулся Энди.
На лице Джека тоже проступила ухмылка.
- Знаешь что, Энди? Хочешь верь, хочешь нет, но я не в настроении для сарказма. Я знаю что это пустыня. Так что, уточни. Какая еще чертова пустыня?
Энди пожал плечами.
- Не знаю я, хотя выглядит знакомо.
- Нет. Этого не может быть, - застонал Люсьен.
Джек покачал головой и вздрогнул.
- Невада. Опять. Господи.
- Логично, - кивнул Энди, снимая свою блестящую, голубую рубашку на пуговицах, обнажая тело, такое бледное, что Джеку показалось, что парень станет кипячено-красным в течении нескольких минут.
Собственное тело Джека было лишь немного темнее, поэтому он подавил желание скидывать с себя верхнюю одежду. Жара была просто удушающей, но он полагал, что сможет вытерпеть это лучше, чем стать одним большим солнечным ожогом, размером с человека. Достаточно того, что он оставил кончики крыльев на том флоридском пляже. Песок пустыни под его ногами был обжигающе горячим. Жара была такой невыносимой,что ему даже не хотелось закуривать.