Джон снова охнул и хлопнул по стойке.
- Ни хера себе, да ты больная сука.
Она захихикала, как маленькая девочка, что довольно жутковато накладывалось на зловещий рассказ, изливающийся из её милого ротика.
- Да. Слава обо мне довольно быстро распространилась, и вскоре я привлекла внимание районного уполномоченного по мучениям Кеннеди. С этого момента я через постель и убийства пробиралась вверх по властной иерархии, в конце концов добравшись до моего нынешнего положения личной наложницы Эрцгерцога Дракулы. В моём распоряжении были несметные богатства. У меня был любовник, который желал и мог дать мне всё, чего захочу. В том числе, и тебя, Джон.
У Джона дёрнулся кончик рта.
- Меня?
Она перестала поглаживать его и крепко ухватилась пальцами за его член, заставив его ещё раз застонать и съехать к краю барного стула.
- Да. Информаторы Эрцгерцога смогли вычислить точное время и место твоего прибытия в Ад, и в качестве подарка мне выдали документ, со всей этой дьявольской волокитой, позволяющий мне заявить на тебя права, как на свою собственность.
Она сжала Джона сильнее, его пальцы впились в стойку.
- В смысле… как… твой раб?
- Формально, да.
Джон подумал о последней неделе своей земной жизни и семейной жизни с Линдой.
Так вот какое существование ждало его в Aду – вечность того же самого мучения.
Ну, по крайней мере, он не мог утверждать, что этого не заслужил.
Она снова захихикала.
- Да расслабься ты. Тебе понравится, потому что большую часть времени я буду трахать тебя до потери пульса. Знаешь, Джон, когда ты заковал меня в том парке и показал мясницкий нож, я знала, что в конце концов нашла родственную душу. Естественно, я перепугалась до усрачки, но в тот момент я поняла, что внутри ты такой же, как и я. Я хотела тебе это сказать, но… - oна пожала плечами, и в её улыбке появилось какая-то грусть. – Ты бы всё равно не стал слушать. Ты был слишком сосредоточен на своей работе.
Она ослабила хватку, и он бурно залил всю переднюю часть бара. Он рухнул на стойку и несколько секунд лежал там, содрогаясь и постанывая, пока Анжела гладила его волосы. Группа уже заиграла следующую песню, а она всё шёпотом увещевала его, низко прильнув к нему. Когда всё закончилось, Анжела взяла Джона за руку и стянула его с барного стула.
Всё ещё чувствуя головокружение, он заковылял за ней к выходу из «Грязной Щели».
- Куда мы идём?
Остановившись на тротуаре, она снова улыбнулась.
- Домой, Джон. Я веду тебя в твой новый дом. И когда мы туда придём, там тебя будет ждать особенный сюрприз.
Сюрприз?
Она увидела замешательство Джона и слегка сжала ему руку.
- Тебе понравится. Обещаю.
- Хорошо. Как скажешь.
Он задрал голову и увидел в багровом небе огромных крылатых тварей. Он ещё раз хорошенько огляделся вокруг. Вдалеке он увидел густую россыпь чёрных и невероятно высоких небоскрёбов. Они закрывали собой небо. Ещё он увидел толстые трубы фабрик, изрыгающие в небеса облака болезненно-чёрного дыма. Всё пропитала вонь разложения.
Джон взглянул на Анжелу.
- А что означает «Городская зона расчленения»?
Она рассмеялась.
- Это узаконенный метод беспорядочной резни. Тебе не о чем беспокоиться, - oна подмигнула. – Пока ты со мной.
- Я прикончил себя пулей сорок четвёртого калибра. Судя по всему, снёс себе пол башки. А где тогда невъебенная дыра у меня в черепушке?
- То была твоя смертная плоть, Джон. Теперь у тебя новое тело. Духовное тело.
Джон кивнул.
- Агась. Или… дай мне сказать… так, типа, альтернативную теорию… может, это всё галлюцинация. Я в коме, на искусственном дыхании, и мне видится новая и странная жизнь в невероятном месте, потому что я уже ушёл слишком далеко и ни за что не вернусь обратно. Был такой английский сериальчик, гораздо позже твоей смерти. Довольно прикольный.
- Ты действительно в это веришь?
Джон снова поднял глаза туда, где он увидел ещё двух крылатых тварей, рассекающих бурлящие алые небеса. Одна из них, скаля зубы, держала в руках визжащую обнажённую женщину. Женщина раскачивалась головой вниз: её огромные белые груди ходили ходуном, а лицо исказило выражение бесконечного ужаса.
Он снова посмотрел на Анжелу.
- Нет. Не верю.
Она едва сдерживала довольную улыбку.
- И почему же?
- Потому что каким-то невъебическим образом это место кажется гораздо более реальным, чем то, которое я покинул.
Её улыбка стала шире.
- Как место, где общество отбросило маску вежливости, обнажив спрятанную под ней ужасную правду.