— Что, правда? — не сдержался от удивления Лунин и тут же почувствовал, как по лицу прокатилась горячая волна смущения. — Простите, товарищ генерал-майор.
— Прощаю, — кивнул Хованский, — должен будешь. — Он потер кончик носа и хитро взглянул на Лунина. — Должен ты будешь, Илья, наш выставочный экземпляр в его нынешнем виде сохранить. То есть оказать им полное содействие в поддержании стопроцентной раскрываемости. А то раскрываемость у них на высоте, а ни одного следователя с опытом таких дел нет.
— Я так понимаю, мне завтра ехать? — Лунин прижал рукой к столу картонную папку, словно опасался, что она захочет от него убежать обратно к Хованскому.
— Да хоть сегодня, — Дмитрий Романович непринужденно откинулся на спинку кресла, — если бы был хоть какой-то шанс, что потерпевшего допросить можно будет, я б тебя уже в машину посадил. А так, решай сам.
— Тогда уж с утра, — уныло протянул Илья.
Ехать за триста километров спасать показатели Аликановского района Лунину совсем не хотелось. К тому же была еще одна проблема, решить которую надо было до отъезда.
— Кстати, — Хованский словно прочитал его мысли, — если что, можешь Рокси на время у меня оставить.
Илья задумался. Видя его нерешительность, Дмитрий Романович продолжил:
— Ну а что, твои блондинки ведь не ладят, ты сам говорил. А у меня поживет спокойно недельку-другую. А может, ты и раньше управишься.
Предложение Хованского было дельным. Юленька терпеть не могла Рокси, и Илья с трудом мог себе представить несколько дней их сосуществования в квартире вдвоем. Однако неожиданно появившаяся откуда-то из темных закоулков сознания ревность мгновенно ощетинилась множеством колючих иголок, безжалостно впившихся в самолюбие, тут же начавшее ответные военные действия.
— Да ничего, — вместе со стулом Лунин немного подался назад, обозначая готовность покинуть начальственный кабинет, — как-нибудь уживутся. Если что, на денек приеду, проверю обстановку.
— Ну как знаешь, — разочарованно хмыкнул Дмитрий Романович, — как знаешь.
Настроение генерала, как и подобает настроению любого приличного руководителя, получившего отказ от подчиненного, мгновенно испортилось.
— Иди собирайся, — сухо завершил разговор Хованский, — и постарайся там побыстрее разобраться. Работы и здесь хватает.
На обочине промелькнула табличка с перечеркнутым названием города, Лунин машинально взглянул на часы. Семь тридцать две. Если дорога не будет сильно загружена, то через три часа он доберется до Аликаново. Конечно, стоило выехать пораньше, часов в шесть, тогда он теоретически мог бы быть в районном управлении уже к девяти утра, но затянувшийся глубоко за полночь неприятный разговор с Юленькой стал причиной того, что, отключив завибрировавший в пять утра телефон, Лунин вновь мгновенно заснул и вновь открыл глаза лишь без пяти шесть — то время, когда он изо дня в день обычно вставал и отправлялся на утреннюю прогулку с Рокси.
Разговор с женой назревал давно. Хотя, почему назревал? Илья усмехнулся. Он уже давно созрел, и только нелюбовь Лунина к выяснению отношений и громким спорам, а как он прекрасно знал, все споры обязательно заканчивались разговорами на повышенных тонах, не давала этому разговору свершиться гораздо раньше.
Лунин уменьшил масштаб карты в навигаторе. Километрах в пятидесяти до Аликаново он как раз будет проезжать место нападения. Можно будет свернуть и как следует самому все спокойно осмотреть. Лунину нравилось находиться на месте преступлений одному. Это давало возможность никуда не торопиться, не отвлекаться на глупую болтовню и переругивания оперов или комментарии криминалистов. По мнению Лунина, все члены выезжающих на место того или иного преступления следственных групп были объединены одним и тем же искренним желанием: как можно скорее это самое место покинуть и, вернувшись в тесноту своих маленьких кабинетиков, укрыться за баррикадами письменных столов, с водруженными на них, словно пулеметы, мониторами компьютеров. А что, чем не пулемет? Прильнул к нему — и строчишь, строчишь. Дело обрастает документами, протоколами, справками. А там, глядишь, и свидетель какой появится, или удачное видео с камеры наблюдения. Ну а ежели ничего такого не случится, то всегда есть что предъявить руководству. Видите, сколько томов? Не зря хлеб едим. Ну а неудачи… Что неудачи? Неудачи у всех бывают, даже у самых лучших. Это мы как раз о себе, если вы не поняли.
А вот эта фраза: «Ты не мужик!» Размышления Лунина вновь перескочили на вчерашний разговор с женой. Вот что это значит? И почему это было сказано с такой злой уверенностью? Странно, четыре года назад, когда они познакомились, он был вполне себе мужик, а сейчас вдруг уже нет. Илья взглянул в зеркало заднего вида, но оно было слишком мало, чтобы по отражению в нем точно определить гендерную принадлежность. Вот что за четыре года изменилось? Да не так уж и много. Во-первых, три года назад он получил майора. Но вряд ли именно это могло сердить Юленьку. Все же майор — это лучше, чем капитан. Солиднее. Да и как ни крути, добавка за звание тоже капает. Какая ни есть, но все же. Конечно, раньше на погонах было по четыре звездочки, а теперь одна, зато покрупнее. И полоски теперь две. Нет, майор — это не так уж плохо. Тогда что еще? Конечно, за эти годы он немного поправился, но ведь совсем немного. Килограмма три-четыре, не больше, ну пять максимум. При его росте это не так уж и заметно, а когда он втягивает живот, так и вовсе почти ничего не видно. Лунин вновь бросил взгляд в зеркало и вздохнул. Наверное, надо заняться своим весом. Если уж все равно он дважды в день выгуливает Рокси, то можно не просто уныло слоняться по парку, а начать бегать, возможно, и Рокси это будет полезно. К тому же кроссовки у него есть. Вот что еще могло поменяться? Ну да, конечно! Машина. Но старенький «форд» давно требовалось отправить на свалку, а «хайлендер» явно добавил ему солидности. Во всяком случае, так говорила Светочка, секретарь Хованского, а Светочка просто так болтать не станет. Единственным минусом новой машины было то, что ее покупка сопровождалась получением кредита, который предстояло отдавать еще два с половиной года. Но ведь это не так уж и долго, полгода пролетели совсем незаметно. Зато потом у него будет отличная машина-трехлетка без всяких обременений. Илья зевнул.