Однако ее тревожные глаза говорили совсем другое, и она догадалась по его едва уловимой реакции, что он понял, как она обеспокоена и расстроена и как хочет рассказать ему все.
Но он, словно желая соблюсти необходимую осторожность, обратился к Жани:
— Тебе удалось поймать бабочку?
— Я все время пыталась, — залопотала девочка, — но мне легче было поймать маленькую золотую рыбку в фонтане. Я подержала ее в руке, и потом она выскользнула.
— Ты должна показать мне, как тебе это удается.
— Это трудно, но я покажу тебе, — пообещала Жани.
— Мы займемся этим после чая, — предложил Торквил.
Пепита вздохнула.
Ну кто бы еще смог так быстро понять происходящее и так мудро найти способ поговорить друг с другом?
— Сначала ты должна допить чай, — сказала она Жани. — А вообще я думаю, все вы голодны после такого долгого и трудного пути.
— Мы прошли много миль, — похвалился Рори, — и дедушка сказал, что я хорошо шел и не отставал.
— Это правда, — подтвердил кто-то из гостей, он настоящий Мак-Нэирн! Они всегда ходят и стреляют лучше простых смертных, таких, как я! Что греха таить я быстро устаю.
Затем последовала оживленная дискуссия относительно дальности их похода, но Пепита с нетерпением ожидала конца чаепития, зная, что Жани не забудет обещания Торквила посмотреть, как она ловит золотых рыбок.
Ей показалось, что прошло много времени, прежде чем герцог, который ел очень мало, поднялся из-за стола.
Когда он вышел из комнаты, герцогиня последовала за ним.
Жани слезла со стула и подошла к Торквилу.
— Ты пойдешь со мной, дядя Торквил? — спросила она.
Он сам предложил ей называть его «дядя Торквил».
— Слишком много вокруг кузенов и кузин различной степени родства, — объяснил он Пепите, — ребенку легко запутаться в них. А кроме того, если б у меня была племянница, я бы хотел, чтоб она была точно такая, как Жани!
— Я думаю, ты слишком молод, чтобы быть дядей, — заметила Пепита.
— Я хочу, чтобы он был моим дядей! — твердо заявила Жани, — потому что, хоть ты моя тетя, у меня никогда не было дяди!
— Вот и решено. — Торквил взял малышку на руки. — Я — твой дядя Торквил, а ты — моя обожаемая племянница.
Когда ты подрастешь, я дам бал в своем замке в твою честь, и ты будешь танцевать рил с самыми прекрасными джентльменами Шотландии, и на каждом из них будет килт.
Жани, не на шутку завороженная этой идеей, говорила о предстоящем бале, пока ее не уложили спать.
— Сколько мне осталось ждать моего бала, тетя Пепита? — спрашивала она, пока девушка поправляла ее одеяльце.
— Боюсь, еще довольно долго, и сначала тебе предстоит научиться танцевать рил. Нам надо найти кого-нибудь в замке, кто научит тебя этому.
— Я хочу научиться, — сонно промолвила Жани, — и Рори тоже должен научиться.
Пепита позднее не забыла об этом, просто у нее не было возможности спросить герцога, кто бы мог научить детей танцевать рил, — вряд ли это получит горячий отклик со стороны герцогини.
Теперь же, спускаясь по лестнице в холл за Торквилом, державшим за руку Жани, она гадала, где будут все они к тому времени, когда Жани станет взрослой.
Ее не покидало пугающее предчувствие, что их уже не будет в замке: каким бы невероятным это ни казалось, герцогине тем или иным способом удастся избавиться от них.
Солнце уже клонилось к горизонту, и тени в парке становились вес длиннее.
Ветер, довольно сильный с утра, совсем утих.
Все вокруг казалось безмятежным и прекрасным, атмосфера покоя и умиротворенности окружала огромный замок, возвышавшийся над невозмутимой, гладкой поверхностью моря.
Но не было спасения от нависающего над головой страха за близких людей.
Жани беспрестанно болтала о рыбках, снующих среди зеленых листьев, опуская маленькие ручки в воду фонтана.
Торквил наблюдал за ней.
Затем она вскочила и побежала на другую сторону фонтана.
— Здесь больше рыбок, дядя Торквил! — кричала девочка.
Он придвинулся ближе к Пепите.
— Что беспокоит тебя? — тихо спросил он.
— Ты знал, что я обеспокоена?
— Я знал это уже в то время, когда возвращался с охоты. Я чувствовал, что нужен тебе.
— Я нуждаюсь в тебе… отчаянно!
— Я так и думал!
Она глядела в его глаза и чувствовала себя так, будто скрылась в его объятиях, — и не было больше проблем, исчезли все трудности.
Он рядом с ней, он любит ее, а все остальное ничего не значит.
Но она тут же опомнилась: ей следует думать не только о себе, но и о детях.
— Это все… герцогиня, — произнесла она еле слышно.
— Я предполагал это, — кивнул Торквил. — Что же она сделала теперь?
— Я не могу рассказать тебе здесь, — быстро молвила Пепита, — но я должна каким-то образом поговорить с тобой.
Девушка понимала, что они сейчас в пределах видимости, и если герцогиня увидит их вместе из окна замка, она может стать еще более злобной и грубой, чем в самый первый день, когда обвинила их во флирте.
Торквил понял ее без лишних слов.
Он обошел фонтан и взял Жани за руку.
— Я должен показать тебе кое-что в лесу, сказал он. — Рыбку мы поймаем в другой раз. Они, наверное, перепугались теперь, потому что ты уже поймала одну.
— А что ты хочешь показать мне в лесу? — Малышка отвлеклась от рыбок.
— Маленький дом на дереве, который я соорудил для себя много лет назад, когда был в таком же возрасте, как Рори, — ответил Торквил. — Он, наверное, обветшал и разваливается потихоньку, но если он тебе понравится, я починю его, и ты сможешь играть там.
Жани не скрывала своего восторга.
Торквил вывел их из английского парка, и они направились в лес, который окружал замок с одной стороны, защищая его от ветров, бушевавших зимой.
Как только троицу не стало видно из замка, Торквил сказал Жани:
— Беги по этой тропинке и попробуй сама найти мой дом на дереве. Смотри внимательно, потому что он хорошо спрятан.
Малышка послушалась и побежала что было духу, а когда она уже не могла слышать их, Торквил произнес:
— Любимая моя, ты выглядишь такой беспокойной, а я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Как я могу быть счастлива, если здесь происходят странные вещи, — покачала головой Пепита.
— Расскажи мне об этом, — попросил Торквил.
Ей стало так радостно от того, что он рядом и внимает ей, что она не смогла удержаться и вложила свою руку в его ладонь.
Его пальцы сомкнулись, и она почувствовала трепет, охвативший все тело, как в ту ночь, когда он целовал ее в лунном свете.
И в этот миг его глаза остановились на ее губах, как будто он читал ее мысли.
— Если б ты знала, какое мучение не иметь возможности целовать тебя, повторять без конца, как ты прекрасна и как я стремлюсь к тебе!
От его страстного, завораживающего голоса у нее перехватило дыхание.
— Подожди… — с усилием промолвила Пепита, — мне нужно… сказать тебе, что… произошло.
— Расскажи мне, — ободрял он ее, — и не бойся. Я с тобой, значит, тебе ничего не грозит.
Однако, когда она рассказала о предложении герцогини, он ясно представил себе, до какой степени она напугана.
— Эта женщина ничего не может сделать, — заключил он, дослушав до конца. — Я совершенно уверен, — что бы она ни говорила, — если дети исчезнут, герцог предпримет все, чтобы найти их и привезти обратно в замок.
— Ты действительно так думаешь? — замерла Пепита.
— Я видел его вместе с Рори, когда мы были на охоте, и у меня нет сомнения, что он восхищен мальчиком и гордится им.
— Это именно то, что я хотела услышать.
— И все же я не склонен обольщаться: он непредсказуем, и то, как он обошелся с Алистером, невероятно. Но у него было тогда два сына.
— У него и теперь может появиться другой сын, — тихо произнесла Пепита, — и тогда он… потеряет интерес к Рори.