Ну а я потрусил в сторону города, в глубине души прося провидение послать мне навстречу отряд горцев. Ну или хотя бы парочку. Встречаться с горожанами мне совсем не хотелось. Мне и в сам город-то не хотелось.
Знаете, когда живешь на природе, условно выражаясь, в сельской местности, то от города отвыкаешь, напрочь причем.
Так и в России у меня было — к Москве приходилось привыкать после летних каникул. Тут не в самом городе дело, а в людях, разумеется. Точнее, в их количестве. Ну и в урбанизации, конечно, тоже — если я правильно употребляю термин. Только что ты ходил по лесам и полям, лазил на деревья, выкапывал молодой картофель с полей, разводил костры, справлял нужду под кустом, уж простите за натуралистичность — и вдруг раз! Через пару часов ты в бетонном муравейнике, кишащем миллионами "муравьев".
Эдинборо не Москва. Но разница все равно чувствуется. Я прекрасно помнил, что в Эдинборо было немало наших сторонников во главе с Примроузом, но даже несмотря на это я как-то сжался, подобрался. Город — это город, он тяготеет над тобой, подавляет, заглатывает одинокого человека, как того же мураша. В горах ты наравне с природой, в городе — один, маленький и слабый.
Тьфу, да что за бред! Жил же в Москве, ходил по ней, дышал тамошним воздухом и ничего со мной не случилось. Я расправил плечи, подтянул палаш поближе и гордо поехал по улице.
Несколько горцев попались мне очень скоро. Я здорово опасался, что они не говорят на английском, но они таки говорили. Один из них. Он-то и направил меня прямиком к зданию парламента, которое я, впрочем, видел и раньше. От него же я узнал, что горцы расположились у Дадингстона, как почти год спустя и там им, в целом, нравится, а вот новые рекруты базируются в замке и вокруг.
Фундаментальный парламентский дворец встретил меня холодно, возвышаясь темной громадой в сумерках. "Ну а что ты ожидал, что тут будут водить хороводы и прыгать черз костер?", сказал я себе, неуклюже сползая с седла.
Однако лишь только я забросил поводья обратно на шею коня, поскреб затекшее и отбитое седалище и неуверенным шагом направился ко входу, как по лесенке сбежала высокая фигура, перепрыгивая через две ступени. Джордж Мюррей.
Он приобнял меня, потрепал по склокоченным волосам — ну прям возвращение блудного сына, ни больше, ни меньше.
— Я ждал тебя.
— Как и обещали, Ваше Пр… Лорд Джордж, простите.
— До прибытия судна в Лейт осталось двое суток, если датчане не обманули, — он снова приобрел невозмутимо-высокомерный вид. — Пойдем.
Народу в зале столпилось немало, собрались Драммонды, Макферсон, Ранальд, Иан Мор, много других вождей, которых я не знал ни в лицо, ни по имени — отряды с севера продолжали прибывать, в перманентный мир с Англией никто не верил. В дальнем углу я заметил и Каннингхэма с Примроузом. Ну и конечно же присутствовали принц со своими "семерыми из Моидарта", из которых в живых остались пятеро.
Я поймал взгляд О'Салливана — неприятный, колючий, оценивающий. Встретившись глазами со мной, он поспешил раздвинуть свою харю улыбкой, довольно сухонькой, впрочем; как я уже говорил, после драки в Холируде при коронации принца, он начал относиться ко мне на порядок лучше. Но мы не виделись уже больше месяца, наверняка он выкинул такого ничтожного персонажа, как я, из головы. С него станется.
Собственно, мое прибытие никого толком не отвлекло, ну разве что самую малость. Государственные — и племенные, стоит добавить — мужи заседали со своими прениями уже явно не первый час. И не первый день, в этом никаких сомнений не было, когда я увидел столы, накрытые… Точнее, когда-то они были накрытые, а сейчас уже почти полностью разоренные. Похоже, заседающие пользовались той же тактикой, что я наблюдал у Макдональдов в Лохабере: никаких трапез, обедов и здравниц тут не было, народ элементарно подходил к столам, жрал, пил, когда возникало желание.
Смешно было наблюдать Чарли и его компаньонов — для них такие обычаи казались диковатыми, судя по их лицам и некоторой зажатости. Принц-то наш привык к роскоши даже в лагере, а тут в зал вваливаются кучи горцев и что прикажете с ними делать?
Горцы, понятное дело, вели себя прилично, с должным уважением к регенту, но без грамма подобострастия, наоборот, с налетом высокомерия, как и подобает дикарским вождям. Все это, конечно, была игра, "понты", как сказал бы я у себя на Родине, но понты необходимые. Отношения между знатными людьми, стоящими на разных ступенях иерархической лестницы — тоже своего рода ритуал. Ну по крайней мере, пока не не перепьются.