А вот пару раз по сто грамм и совсем другое дело. Недаром же говорят — народное средство. Теперь я тупо стоял и ждал, без эмоций, как робот. У меня есть задача и ее надо выполнить, все. Ничего другого для меня не существовало.
Принц Чарльз Эдвард Стюарт в реальности оказался совсем не таким, как на портретах современников. В свои двадцать пять (почти ровесник, подумать только!) он уже был немало потерт жизнью. И зеленым змеем, что явственно отображалось на его лице.
Носогубные складки, брови, нависающие над переносицей, перечеркнутой парой складок — жизнь потрепала героя в немалой степени. Ну а нос в красных прожилках и тени под глазами, так называемый "лунный загар", показывали, что его потрепал и зеленый змей. В той же степени.
Это ж надо было так квасить, чтоб уже к двадцати пяти годам… Ведь мог бы получиться вполне изысканный молодой человек, сильный, смелый, да и судя по глазам, неглупый. Вообще-то глаза его были немного на выкате и взирали на мир как будто с нескрываемым удивлением из-под тонких бровей. Вкупе с куцым подбородочком создавали картину этакой легкой неполноценности. Но на размышления такого рода у меня не было времени.
Я прижал руку к груди, отставил ножку и поклонился со всем изяществом, на которое только был способен. И почему-то, сам того не желая, своим образом вызвал в памяти образ Каннингхэма, которого сыграл в "Роб Рое" блестящий Тим Рот. Знаете, так бывает: когда что-то делаешь — вспоминаешь поведение другого человека, чаще всего какого-то актера, хотя и не видишь себя со стороны.
Но принца это мало волновало — он царственным жестом пригласил меня приблизиться, сказав куда-то в сторону: "N'est-il pas charmantes?"* Это, видимо, было сказано по поводу моего "грациозного" поклона.
И только сейчас я заметил остальной электорат, толпившийся в другом углу.
Ах, ну да, за принцем я совсем не обратил внимания на обстановку в шатре. Сейчас кратко обрисую: внутри стоял массивный дубовый стол, наискосок по отношению ко входу, во главе стола вальяжно восседал сам принц — спартанская обстановка ничуть не мешала ему немного посибаритствовать, а по другую сторону стола стояли какие-то пассажиры и что-то обсуждали. Возглас принца прервал их дискуссию.
Повинуясь жестам Чарли, они представились.
Энеас Макдональд из Кинлохмоидарта, где-то между тридцатью и сорока. Несмотря на свое имя — парижский банкир. Он и выглядел, признаться, как банкир, а не как отпрыск могущественного клана с западных высокогорий Шотландии. Остальные были ирландцы:
Его Преподобие, Джордж Келли, ирландский священник, отбывший в лондонском Тауэре срок в тринадцать лет за открытую поддержку династии Стюартов и имеющий веские причины ненавидеть англичан. Вообще-то, если человек ирландец, то это уже вполне веская причина.
Сэр Джон Макдонелл, военный, кавалерийский офицер французской армии. Судя по его виду, это был коллега принца по общению с зеленым змеем. Его, однако, выдавал не внешность и не "лунный загар", точнее, не только они, а поведение.
Ну и Джон Уильям О'Салливан, бывший наемник. Насколько мне подсказывала память, именно этот чел был ответственен за срыв снабжения армии, промывку мозгов принца, ссору штаба с военными вождями (или как сказали бы по английскому телевидению — лидерами террористических формирований, только вот телевидения у них не было, а то обязательно бы…) горцев, ну и прочие неудачи.
О'Салливану было не меньше сорока на первый взгляд, и хотя в его облике просматривались зрелый ум, опыт, проницательность, хитрость и умение находить общий язык с людьми любого сорта, через эти черты сквозила заносчивость, перекрывая их напрочь. Заносчивость, высокомерие и… и небрежность, я бы добавил, принимая во внимание все прочитанное о нем. Отвратительное сочетание, особенно на войне. Вот знаете, вам наверно попадались люди, сильные люди, я бы сказал, сильные личности, с которыми невозможно конкурировать. Но у них есть один пунктик — если им случится допустить ошибку, они даже под пытками не признают свою неправоту, а будут валить все на других. Да вы встречали таких, я уверен. И я встречал. И О'Салливан, для "невооруженного глаза", был как раз таким. Представившись, он фыркнул и демонстративно отвернулся, чем лишь укрепил мое мнение о нем.
Вслед за ними мне представились еще пара непонятных персонажей, явно не играющих большого значения, так, приживалы. На них, впрочем, было наплевать.