Плюхнувшись на стул рядом с ним, я, не раздумывая долго, вскричал:
— Давайте же выпьем за вашу завтрашнюю победу, Ваше Высочество!
— Ну наконец-то! Я ждал этого, — Чарльз гордо улыбнулся и лично наполнил рюмки. Руки у него уже заметно подергивались.
— Э, нет, нет, нет, — остановил его я. — Вы не против, если мы выпьем по обычаям моего народа?
Лицо принца выразило легкую озадаченность.
— Отчего же нет? Показывайте.
По моей команде, прислуживающий вскрыл бочонок с пивом. Другой принес кружки.
Я налил в каждую из кружек грамм по пятьдесят аквавита и махнул прислуге: наливай, мол.
Чарльз наблюдал с легким любопытством, остальные несколько настороженно. Кроме Келли — тот уже похрапывал, откинув голову назад. Тоже мне, ирландец, елки!
Как только процедура завершилась, я подхватил ближайшую кружку, вскинул руку вверх, плеснув на стол, закричал "За победу! До дна!!" и припал к своему напитку.
То есть, сделал вид, что припал. На самом деле, я выцедил всего глоток, а затем просто задирал кружку выше и выше, держа губы плотно сомкнутыми. Зыркнув поверх края и убедившись, что все пьют, я "удовлетворенно" откинулся на спинку стула, тяжело выдохнул и опустил руку с кружкой ниже уровня стола. Трюк древний, как сам мир. Когда компания только ставила пустые кружки обратно на стол, я быстрым движением кисти выплеснул "ерша" себе под ноги.
И тут же поймал колючий взор О'Салливана. Кажется, этот паразит спалил меня.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не подать виду того, что… что… Ну, вы понимаете. Довольно отрыгнув, я сказал принцу:
— Так мы пьем в России. Повторим?
— Легко!
Теперь я значительно увеличил дозу аквавита. На этот раз отвертеться мне уже не удастся. Я и не пытался, только пил медленно, стараясь заглатывать побольше воздуха. И ловил периферическим зрением взгляды О'Салливана. Мерзавец, похоже, совсем не пьянел. Как же ему удается?
В третий раз я вскочил со своего места и громогласно провозгласил:
— За династию Стюартов! За то, чтоб справедливость восторжествовала!
Рухнув обратно на сидение, я не удержал равновесия, схватился руками за стол и выронил кружку, разлив ее содержимое по земле. Впрочем, я быстро оправился.
— Мне полагается "штрафная"! Пью "штрафную"! Что прикажете употребить, Ваше Высочество?
Принц захихикал и отобрал у меня кружку. Туда он накапал виски, рома и несколько разных сортов коньяка, приговаривая "Ну раз уж вы, русские, так любите смешивать…", потом смилостивился и долил сверху пива.
Я с тяжелым камнем на душе принял сосуд из его рук. Долго театрально колебался; наконец, скорчив гримасу пострашнее, заглотил ужасную смесь одним глотком. Вернее, попытался. Одним глотком не получилось, пришлось делать второй заход — но хотя принц откровенно потешался, глядя на мои потуги, я был уже в том состоянии, когда вкус выпитого ровным счетом ничего не значит. Точнее, не чувствуется.
Затем были еще порции "ерша", отдельные рюмочки коньяку и прочее. Все окружающее уже виделось мне отдельными эпизодами, вернее, отдельными пятнами в море тумана.
Весьма неожиданно, мне на плечо легла чья-то рука. Повернувшись, я увидел О'Салливана. Но я не удивился и не испугался. Я просто спросил:
— Чем могу вам помочь, сэр?
— Пойдемте со мной на воздух, молодой джентльмен. У меня есть к вам разговор.
— Конечно, я к вашим услугам, — ответил я. А разве мне оставалось что-то еще?
Оно, собственно, и к лучшему — пьяная компашка мне уже достаточно опротивела.
О'Салливан учтивым жестом предложил мне выйти первом и вышел следом за мной. Оказавшись снаружи, я, как ни странно, не обнаружил часовых. Только далекие огоньки костров полкового лагеря.
Я повернулся к ирландцу. Тот, похоже, не обратил никакого внимания на исчезновение часовых. Подойдя ко мне вплотную, он угрожающе посмотрел мне в глаза и сказал:
— Послушайте, я не знаю, зачем…
И тут мимо моего левого уха что-то пронеслось, пронеслось с такой скоростью, что я услышал, как шипят разлетающиеся воздушные волны. О'Салливан дернул головой и тяжело рухнул на спину.
Я медленно обернулся — быстро двигаться я уже не мог — и увидел силуэт, в котором узнал лорда Джорджа.
— Все в порядке, Сэнди. Ты сделал все, как надо.
— Ага, — кивнул я и понял, что моя вестибюлярка больше мне не подчиняется. Мое падающее тело кто-то мягко поддержал сзади.
Последнее, что я услышал, были слова Джорджа Мюррея:
— Сворачивайте лагерь! Немедленно!