Ну хоть какие-то хорошие новости. Ладно, едем дальше.
— А где мы находимся? Если можно поинтересоваться, сэр?
— Это-то как раз самое важное. Мы отошли на юг к Богбэйну. Камберленд в данный момент расположился на том месте, где мы стояли лагерем вчера. Я отправил застрельщиков из Маккинтошей и Кэмеронов заманивать его к Инвернессу. Как ты и предполагал, он до сих пор думает, что мы отошли в Инвернесс. Но! — Мюррей поднятым указательным пальцем упредил мой следующий вопрос, — но я не стал отходить напрямую. Разьезды англичан снуют повсюду, поэтому мы сделали небольшой крюк на запад, и только потом отошли к югу. След от армии в пять тысяч человек не спрячешь, оттого-то я и предпочел, чтоб его не было совсем, иначе они бы легко вычислили наш маневр. И кстати, у нас больше нет пяти тысяч. Этой ночью около семи сотен человек ушли. Но есть и хорошие новости: мне удалось заставить Инвернесс раскошелиться и отправить нам обоз с продовольствием. Взамен я отправил туда всю артиллерию, она будет только мешать.
— А как же Макферсоны? — вспомнил я. Йуэн Макферсон из Клуни, если моя память не подводила меня, с несколькими сотнями горцев воевал где-то в Пертшире. — Их надо срочно вернуть.
— За ними уже отправлены вестовые, если только их не перехватят. Но Макферсонам понадобится не менее двух-трех суток, чтобы добраться сюда. Мы не можем ждать столько.
— То есть, будем действовать по моему плану? — это стоило мне немалого самообладания. Ну типа, чтоб не заулыбаться от осознания собственной крутости.
— Да, кланы получили суточный запас продовольствия. К большому сожалению, я не могу отозвать застрельщиков, иначе наш маневр вскроется. Придется действовать имеющимися силами.
— Значит, ночью?
— Да, ночью.
— Можно мне пойти? — Блин, это получилось так неловко, тьфу! Стыдоба! Так ребенок спрашивает у родителей: "Пап, а можно мне на компьютере поиграть полчасика? Ну полчасика!"
— Э, нет, — Мюррей посуровел. — Ты слишком ценен для меня. И не только для меня, а для всего этого чертова восстания. Даже если меня пристрелят, и Лохила, и Дунмагласа, ты все равно должен жить. У тебя хорошее стратегическое мышление, ты должен жить и привести эту армию к победе, будь оно все проклято!
— Как же так? Я столько ждал шанса убить пару англичан, а тут…
— Постой, парень. Ты чего такой кровожадный? Мы воюем не для того, чтобы убить побольше англичан, а чтобы посадить на трон Стюарта. И достичь нормальных взаимоотношений между горцами и лоулендерами. Если ты здесь только затем, чтобы убивать, то ты пришел не по адресу.
Как ведро ледяной воды на меня вылил. Я помолчал, собираясь с мыслями. Как бы получше оправдаться. Да чего там, все ведь уже наработано.
— Я здесь только затем, чтобы воевать за Шотландию! Вы не можете помешать мне участвовать в бою!
— Еще как могу. Но ты меня здорово впечатлил за последние пару дней; так и быть, я возьму тебя с собой, посмотришь на сражение на расстоянии.
— Совсем другое дело, — я с трудом скрыл свою радость. — Договорились!
— Вот и хорошо. А теперь ступай, отсыпайся.
Отсыпался я, как было велено, вдоволь.
Пока не был разбужен грохотом огромной толпы. Точнее, грохотом их оружия — сами по себе, горцы двигались довольно бесшумно, бряцали лишь ножны с мечами, щиты, перевязи и пороховницы, да алебарды, которые тут, если не ошибаюсь, называли интересным словосочетанием — Lochaber Axe. Лохаберский топор.
Целый полк неспешной пробежкой удалился куда-то на восток, минуя лощинку, где изволил почивать я. На меня они не обратили ни малейшего внимания — их головы были явно заняты предстоящим. Только волна запахов немытого человеческого тела пронеслась вслед. Вдогонку за ними унеслись несколько десятков конных, одетых примерно, как те драгуны, которые напали на нас, только в другие цвета.
После такого зрелища я не мог отдыхать — нервы не позволяли. А успокоить их было нечем, тут тебе ни пива, ни сигарет.
"Вот если выиграем войну, обязательно заставлю Мюррея наладить производство папирос. Ну и пива, конечно", подумал я. Бог мой, я и представить не мог, насколько я ошибался!
Рядом со мной никого не было, напротив того — последние части вдалеке складывали палатки, тушили костры и увешивали себя ремнями с палашами. Я же был предоставлен самому себе — рядом не виделось ни верного Колла, ни Роба, ни вообще одного знакомого лица.
Роб, впрочем, примчался, стоило лишь только вспомнить о нем, легок на помине. Он прискакал на неказистом пегом коне, слетел с седла, как прирожденный вольтижер и подбежал ко мне.