Кэмероны и Фрэйзеры выступили раньше нас — им еще предстояло зайти с запада в обход лагеря англичан. Как и полк Гленгарри, промаршировавший мимо меня сегодня днем, обходил англичан с востока.
Во втором эшелоне остались небольшие соединения, годные на то, чтобы затыкать дыры — ну или наоборот, развивать успех.
Отряды Гордона, Килмарнока, Гленбакета и королевских Стюартов, гордо именуемые "полками", но на деле насчитывающие не более пары сотен человек, переходили под командование лорда Джорджа сразу после того, как первая линия атакует. Очень важно не упустить тот момент, что может оказаться переломным и бросить в атаку подкрепления.
Там же осталась конница Элхо и Фитцджеймса.
Я не преминул напомнить Джорджу о том, что в составе неприятеля есть горцы — Кэмпбеллы, которые способны причинить нам неприятности, но он решительно отверг мои соображения.
— Нам главное разбить ядро английской армии, как только они будут сломлены, никакие Кэмпбеллы уже не станут угрозой. В крайнем случае, у нас есть конница для того, чтобы с ними разобраться.
Ну и правильно, больше уверенности! Врага бьют, а не считают.
Мюррей разослал ординарцев к командирам полков с приказам биться до последнего и не брать пленных. Пелена спустившегося сумрака мешала мне отчетливо видеть лорда, но я все равно сумел разглядеть эмоции, отразившиеся на его лице.
— Мы воюем за правду, Сэнди. Верь этому или нет, но это так. Мы всегда щадим поверженного врага, помогаем раненым после битвы. Мы воины, а не палачи. Однако этой ночью все будет иначе. Мы не можем позволить противнику сохранить основной состав армии и отступить на новые позиции…
— Как при Фалкирке? — мой длинный язык, конечно, не мог удержаться.
— Да, как тогда, — Мюррей лишь глянул на меня и продолжил: — Сейчас у нас есть шанс, какого более не будет. Благодаря тебе, между прочим. Поэтому хочу сказать — сегодня ночью твоим глазам откроется очень неприглядное зрелище. Но иного выбора нет.
Я не стал рвать майку на груди и кричать, что так и надо этим краснопузым, хотя мне хотелось, в самом деле хотелось. Я только кивнул и стал всматриваться во мрак.
Смешно, но горцы в своих беретах в темноте выглядели точь-в-точь как наши гопники из Люберец в восьмидесятых. Не то чтоб я их много видел в те годы, но в народном фольклоре неистребимо сохранился образ. Вот и теперь рядом со мной стояла словно толпа шпанюков, изготовившихся к драке: серые кепочки, широкие клетчатые штаны, арматура в руках. Разве только бороды сбрить…
К Мюррею уже несколько раз подбегали запыхавшиеся горцы, материализовавшись из сумрака, докладывали что-то на гэльском и снова исчезали в темноте. В соответствии с полученными сведениями — насколько я мог понять — Джордж отсылал своих ординарцев в полки, видимо, корректируя "установку" на бой.
Не знаю, сколько мы там стояли, но лично у меня от ожидания начали сдавать нервы. Поджилки тряслись, в буквальном смысле этого слова. За поясом только два пистолета, впереди — кромешная тьма, вокруг — целая дивизия мужиков, чувствующих себя, похоже, не намного лучше, чем я.
По рядам прокатывались волны эмоций, почти что реально видимые, точнее, осязаемые. Возбуждение, смешанное со страхом — страхом перед неизвестным — передавалось друг другу.
Внезапно, откуда-то слева пронесся оживленный ропот, ропот удовлетворения, а не недовольства, впрочем. Войскам раздавали овсяное печенье и сыр, как объяснил Мюррей. Как я догадался, не обошлось и без спиртного. Ну а что вы хотите — восемнадцатый век, никуда не денешься.
Нам тоже передали бутылку из задних рядов. Лорд Джордж лишь слегка смочил губы, я же приложился на совесть — в бутылке оказался коньяк. Видать, Мюррей не постеснялся раздербанить запасы принца, пока тот отлеживается, бедненький. Ну да ничего страшного, надеюсь, он набухался на пару месяцев вперед, хе-хе.
Сделав еще несколько порядочных глотков и закусив овсяной печенюшкой, я сразу почувствовал себя лучше. "Этак скоро превращусь в алкаша, как Чарли", подумалось мне. От сыра я отказался категорически — он разил овечьей шкурой и овечьим пометом одновременно.
Еще несколько минут мы стояли, переваривая съеденное и выпитое. Потом где-то сзади барабан выбил сигнальную дробь. Я аж вздрогнул — нервы мои в этот миг, наверно, походили на стоящие дыбом волосы.
Далеко слева откликнулись другие барабаны. Потом справа и сзади. Огромная масса людей пришла в движение. Я не видел их, но я мог это слышать, хотя горцы и не шагали в ногу.