И, наконец, самое главное. Из переведённого стихотворения и описания смерти брата Целестина Хьюго вынес стойкое убеждение, что ограничения на вход в портал надо понимать буквально, а не иносказательно. Поэтому ему предстояло собраться в путешествие, не беря с собой ни грамма металла в любом виде и как можно жёстче ограничить вещи из современных искусственных материалов.
За три месяца до описываемых событий…
— Слушай, а зачем тебе именно осеннее равноденствие?
— Надо, — Хьюго убрал флешку в карман и посмотрел на собеседника. — Я же тебе говорил, что общаюсь в сети с историками и любителями альтернативной истории…
— Хью, ну на кой *** тебе, врачу, альтернативная история. Я понимаю, что ты писал статью по истории медицины, но каким боком тут альтернативная история? Что, там и медицина тоже альтернативная?
— Нет, медицина-то как была в истории, так и будет. Это же не фэнтези с колдунами и магами. Просто когда идёт моделирование, то надо понимать, как то или иное консервативное состояние окажет влияние на процесс…
— Слушай, — собеседник Хьюго Дункана изобразил на лице дурашливое недоумение, — а ты сам-то понял, что сейчас сказал?
— Да. Чарльз, я тебе сейчас всё объясню, только не перебивай, — и Хьюго пригубил пива из кружки.
— Хорошо, — Чарльз взял свою кружку, отсалютовал ей собеседнику, сделал глоток и сказал, — я весь во внимании.
— Есть категория людей, которые профессионально занимаются историей. Есть категория людей, которые занимаются альтернативной историей. Отсюда следует, что есть категория людей, которые профессионально занимаются альтернативной историей. Ну вот, если изобразить, — Хьюго достал из кармана ручку, нарисовал на салфетке две пересекающиеся окружности и чуть-чуть заштриховав пересечение, показал на него собеседнику, — то это примерно так.
— Понятно. Пересечение множеств.
— Ну да. Так вот, я тебе уже говорил, что когда искал материалы для диплома и писал статью, мне пришлось искать много специфической исторической информации. Так я и вышел на реконструкторов, историков, любителей альтернативной истории. В чём-то они мне помогли, где-то я смог проконсультировать по медицинским вопросам. Так и втянулся.
— Понятно. А себя ты к какому множеству относишь? — Чарльз показал глазами на рисунок.
— Вот здесь, — Хьюго указал ручкой на одну из областей и улыбнулся, — среди дилетантов-любителей. Но мне интересно общаться с профессионалами.
— Слушай, а всё-таки, в чём смысл всего этого? Тусуется в сети дюжина-другая человек, которых не устраивает прошедшая история. Придумывают разные ситуации, которые не произошли, но могли бы произойти…
— Как в чём? — удивился Хью, — Вот смотри, — он положил сжатую в кулак левую руку на стол, — во-первых, — он отогнул большой палец, — мне хочется знать историю своей страны и своего народа. Во-вторых, — разжался указательный палец — это прекрасная тренировка ума и логики. В-третьих, — отогнут следующий палец, — это прекрасное общение, ведь таких увлекающихся не дюжина и даже не сотня, а тысячи людей в разных странах мира. В-четвертых, иногда история повторяется и те ситуации, что были раньше, происходят сегодня с другими людьми. Если есть разработанные альтернативы развития той или иной ситуации, то, при условии, что ты можешь повлиять на ситуацию, проще выбрать наиболее благоприятный сценарий действий. И, наконец, — Хьюго показал собеседнику пустую ладонь, — у каждого человека бывают ситуации, когда понимаешь, что и как надо было сделать, но исправить уже ничего нельзя. Одна маленькая проблема одного маленького человека интересна только одному ему. Но если какая-то ситуация или случайное событие затрагивает многих людей, народы и государства, то здесь начинается поиск альтернатив.
— Ты говоришь, что в каждой стране есть люди, которые хотят переиграть историю?
— Да. Каждая нация мечтает о своем. Французы изучают альтернативы Наполеона, немцы — альтернативы Бисмарка и Второй мировой, русские хотят переиграть вторую мировую и революцию, японцы — войну на Тихом океане… Каждый ищет величия своей нации в войне.
— А ты мечтаешь о великой Шотландии?
— Конечно. Я патриот моей страны, её истории, её культуры. Кокни гордятся тем, что они были частью Римской империи, а я — что шотландцы тогда сохранили свою свободу. Когда Вилли Норманский завоевал Англию, он ничего не смог сделать с Альбой, как наши предки называли Шотландию.