Они, не двигаясь, смотрели друг на друга. Теперь их разделяла лютая ненависть.
Торн знал, что эта девчонка права, – он легко справится с ней одной рукой. Но в глубине души он понимал, что победа все равно останется за ней.
– Когда на то будет необходимость, ты ответишь за все тобою сказанное, девочка. Я не собираюсь пререкаться с тобой.
Он подозвал Гризель:
– Отведи ее в комнату леди Кэтрин. Но предупреждаю, Гризель, – не спускай с нее глаз.
Не удостоив больше ни словом свою пленницу, Торн вернулся за стол и взял свой кубок с элем. Диана, гордо подняв голову, вышла из залы вслед за пожилой женщиной и стала подниматься по лестнице.
«Чертов гордец!» кипела она от негодования, механически переставляя ноги. Она должна выбраться отсюда, и как можно скорее.
Гризель, дойдя до лестничной площадки, отворила дверь и жестом приказала ей войти. Потом вышла и заперла дверь на ключ. Диана огляделась. Увидев другую дверь, она бросилась к ней. Но она была закрыта с другой стороны.
Подойдя к одному из окон, Диана распахнула ставни и выглянула наружу. Ни одного выступа на гладкой каменной стене. И более сорока футов до дна крепостного рва.
Тогда она повернулась и еще раз оглядела комнату. Несмотря на вызывающее поведение, Диану не стали наказывать. Ее апартаменты были дворцом по сравнению с местом, где томился Иан Мак-Кендрик.
Она села, положив подбородок на руки, опершись ими на колени. Бедный ребенок. Диана искренне надеялась, что мальчик не боится темноты, как это бывает со многими детьми.
Услышав шум в соседней комнате, Диана подняла голову и в ужасе взглянула на дверь. Она, казалось, замерла на целую вечность и почти что не дышала, судя по глубокому вздоху облегчения, который вырвался у нее, когда дверь так и осталась закрытой.
Чувствуя ужасную слабость, она наконец разделась и забралась в кровать. Сон мгновенно одолел ее. Но спала она беспокойно, мучимая кошмаром: ей снилось, что она скачет на своей лошади по болотным пустошам, стремясь убежать от неизвестных преследователей.
Она всхлипывала и один раз даже вскрикнула от ужаса, но тут кошмар прекратился, и она уснула глубоким сном.
В соседней комнате Торн проснулся, разбуженный ее криком. Как большинство воинов, он спал чутко, реагируя на каждый подозрительный звук, который мог предвещать опасность.
Он быстро вскочил, забыв про то, что на нем лишь нижнее белье. Открыв дверь, он вошел в соседнюю комнату, чувствуя, как стынут ноги на холодном полу, не покрытом ковром.
Крадучись, он подошел к старинной кровати на четырех столбиках и взглянул на спящую. Угольно-черные волосы Дианы разметались по подушке. Нежный рот был слегка приоткрыт. Шкура, под которой она спала, сползла в сторону и ночная рубашка слегка сбилась, открыв взору длинную, красивой формы ножку. Нежный румянец покрывал ее обычно бледные щеки.
Торн как зачарованный стоял и смотрел на женщину, которую похитил только ради того, чтобы обменять на брата. Теперь, когда она была в состоянии покоя, можно было не торопясь рассматривать ее черты, не опасаясь попасть под огонь ее необыкновенных колдовских глаз.
У нее был прямой нос с тонко вырезанными ноздрями. Над глубоко посаженными глазами брови ее изгибались тонкой дугой, придавая лицу выражение то ли вопросительное, то ли вызывающее. Легкая улыбка тронула губы Торна, когда он заметил, что даже во сне видны упрямые очертания ее подбородка. Шея девушки была высокой и тонкой, и над ямочкой пульсировала жилка. Он почувствовал непреодолимое желание прижаться губами к этой трепещущей жилке.
Но вместо этого он поднял сползшую шкуру и аккуратно накрыл ею плечи девушки. Потом, взглянув еще раз на бледный овал ее лица, Торн вернулся в свои покои.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Диана крепко спала, когда вдруг кто-то тронул ее за плечо.
– Вставай, девочка, – сурово сказала Гризель, – скоро отправляемся в путь.
Диана проснулась, но и не подумала сразу вставать. Она зевнула и огляделась. Уже наступило утро, но в комнате было темно и холодно. Она поежилась, и ей вновь захотелось свернуться под шкурами и уснуть. Она увидела, как Гризель подошла к очагу и бросила торф на догорающие угли; вскоре огонь опять ярко запылал.
Выпрямившись, Гризель неподвижно смотрела на Диану с выражением, которое та никак не могла разгадать. Закусив губу, Диана тоже начала разглядывать стоящую перед ней женщину. Несмотря на возраст, ее лицо еще хранило остатки былой красоты.
Диана поначалу хотела было заручиться поддержкой пожилой женщины, но потом отвергла эту идею. Гризель не проявляла враждебности, но явно не была к ней расположена.