Придя в спальню Дианы, девушки сняли только верхние накидки, потому что большая комната была вытянутой по периметру и очень холодной, хотя в центре и горел яркий очаг.
– Вы пойдете сегодня играть в карты со всеми? – спросила Сибель, аккуратно складывая накидку Дианы и вешая ее в изящный резной комод в углу.
– Нет. Может, завтра... – Диана осеклась на полуслове, услышав цокот лошадиных копыт.
Она подошла к окну, стекло в котором было резным, как грани бриллианта, и распахнула створки. Она взглянула вниз, во внутренний двор, и увидела брата и его людей, возвращавшихся после трехдневного отсутствия.
Она не знала, где они были, но сразу поняла, что воины вернулись с очередного рейда: они привели пленниц. Диана уже хотела отвернуться, как вдруг увидела мальчика: его руки были привязаны к луке седла лошади, поводья которой держал в своей сухощавой руке ее брат. Волосы мальчугана были цвета красного дерева, – она знала, что это родовая черта всех Мак-Кедриков.
Диана подозвала Сибель и указала на крошечную фигурку:
– Узнай, кто этот мальчик.
Сибель вышла из комнаты. Она вернулась меньше чем через десять минут.
– Это брат Мак-Кендрика, – сказала она.
Диана нахмурилась:
– Я не знала, что у него есть брат.
Сибель отрицательно покачала головой:
– Не Александра Мак-Кендрика. Он и его жена погибли. Это брат нового графа Данморского – Торнтона Мак-Кендрика.
Потрясенная этой неожиданной вестью, Диана прижала руки к груди.
– Матерь Божья, – прошептала она. – О чем Роберт думает? Разве он не знает характер Мак-Кендриков? Это беспощадный воин бился, как лев, из-за шести овец! Можно представить, на что он способен ради своего брата!
– Что случилось?! – тревожно воскликнула Сибель. – Наши воины не первый раз привозят из похода пленника. – Она взглянула вниз, на внутренний двор. – Ведь это всего лишь Мак-Кендрик.
Диана постаралась говорить спокойным голосом, что было нелегко из-за раздиравших ее противоречивых чувств:
– Ты уверена, что этот мальчик – его брат?
– Да, – серьезно подтвердила Сибель, – мне так сказали.
Повернувшись, Диана выбежала из комнаты, чтобы найти своего брата. Внизу, в большой зале, было полно мужчин. В углублении для очага едва можно было разглядеть вертел – так много оленьего мяса жарилось на нем для вечерней трапезы.
Мужчины, возбужденные после битвы, пили, смеялись и перекрикивали друг друга. Несколько человек окликнули ее, но Диана не обратила на них внимания. Быстро окинув взглядом залу, она выяснила, что Роберта здесь нет.
Она бросилась вверх по ступенькам и, наконец, нашла его в спальне. На пороге она на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Роберт заметил, что вошла сестра, но лишь раздраженно покосился, продолжая снимать перепоясывавший его меч.
Диана остановилась, изучая брата, не в первый раз ошеломленная тем, как они все-таки не похожи друг на друга. Она знала, что пошла в мать, унаследовав от нее тонкие черты лица и черные волосы. У Роберта, напротив, были такие же рыжие волосы, как у отца, и его фигура. Только глаза у них одинакового серого цвета, хотя обрамленные черными ресницами глаза Дианы были выразительнее, чем у брата, чьи ресницы и брови были одного цвета с волосами.
– Что ты собираешься делать с этим мальчиком? – наконец спросила она требовательно.
Роберт швырнул пояс на стул.
– С его помощью я заставлю Мак-Кендрика быть посговорчивее. Если он согласится на мои условия, я отпущу его брата.
Диана увидела, что вошел слуга и стал помогать Роберту снять доспехи.
– А если он не согласится? – спросила она, когда слуга вышел.
Роберт пожал плечами:
– Тогда мальчишка умрет.
Диана прикусила губу, не в силах понять, почему Роберт так бессердечен.
– Но ведь он совсем ребенок, – возразила она.
– Гаденыш, который скоро вырастет в гадюку!
– Роберт, – она умоляюще протянула к нему руки, – папа бы так не поступил! Он никогда не воевал против женщин и детей...
– А ему следовало бы! – громко воскликнул он. – Тогда этот бесконечный спор был бы решен давным-давно.
Диана глубоко вздохнула. С Робертом невозможно спорить даже тогда, когда он спокоен. Когда же он кричит, уши его закрыты.
– Ты послал весть к Мак-Кендрику? – осторожно спросила она. – Он знает, что мальчик здесь?