— О, это очень приятно, — сказал Камерон. Он взглянул на Бена со странной усмешкой, тронувшей уголки губ.
Бен вздохнул и с огорчением подумал, что Камерон совершенно не способен понимать намеки. Совсем как Сара Энн.
«А не слишком ли я стал подозрительным? — спросил себя мысленно Бен. — Или вся прошлая жизнь сделала тебя таким, парень?»
В этот момент внимание Бена привлекло какое-то движение внизу. Судно уже ошвартовалось у причала, и на берег спустили трап, по которому двинулись вниз первые пассажиры. Но тут из толпы встречающих выскочил какой-то человек и ринулся по трапу вверх, расталкивая всех на своем пути. Поднявшись на борт, он заговорил о чем-то с дежурным офицером. Бен собирался уже отвернуться, но в этот миг и офицер, и незнакомец одновременно подняли головы и посмотрели на Бена. Посмотрели и тут же отвернулись. Их взгляды были так мимолетны, что Бен так и не смог решить, что это? Случайность? Или разговор там, внизу, действительно шел о нем?
Человек с берега — здоровенный краснолицый мужчина с перебитым, как у боксера, носом — потоптался еще немного возле офицера, посмотрел на то, как возятся со своим багажом пассажиры, а затем молча спустился по трапу и затерялся в толпе.
Бен проводил его взглядом, а затем, обернувшись к Камерону, повторил его же слова:
— Возможно, мы еще встретимся.
Затем взял за руку Сару Энн и вместе с ней направился к трапу.
Когда они подошли, дежурный офицер как раз прощался с очередной группой пассажиров. Он еще раз предупредил всех о том, что в порту следует быть весьма внимательными и осторожными, а затем предложил помощь матросов для подноски багажа к наемным кэбам, длинной линией выстроившимся вдоль улицы.
Бен спросил офицера про свой багаж.
— Матросы позаботятся о нем, — успокоил его офицер. — Скажите, где вы намерены остановиться, и они доставят его прямо в гостиницу.
— Мистер Камерон посоветовал нам остановиться в «Четырех Конях». Знаете эту гостиницу?
— Лорд Кинлох? — удивленно переспросил офицер. — А, да, знаю. Неплохая гостиница, но все же странно, что Кинлох посоветовал вам именно ее. Сам он обычно выбирает для себя местечки… х-мм… потенистее.
— Кинлох?
— Да, это титул Камерона, и нужно признаться, что по милости владельца — уже весьма запятнанный титул.
Несмотря на нескрываемое презрение офицера к Эндрю Камерону и к гостинице, которую тот рекомендовал, Бен решил не отступать от намеченного плана.
Он спустился по трапу вместе с Сарой Энн, и они медленно пошли по причалу, пробираясь сквозь толпу уличных торговцев, на все лады расхваливавших свои товары — конечно же, самые лучшие и самые дешевые во всей Шотландии. Путешественники шли налегке: офицер заверил, что весь их багаж будет в самом ближайшем времени доставлен в гостиницу «Четыре Коня».
Крепко держа Сару Энн за руку, Бен добрался до конца причала и шагнул в узкий проход между высокими штабелями больших деревянных ящиков.
— Осторожно! — послышался вдруг за спиной знакомый громкий голос.
Одновременно с криком Камерона Бен услышал хруст и скрип сдвинувшихся ящиков. Получив сигнал тревоги, тело его среагировало мгновенно, автоматически. Он успел оттолкнуть от себя Сару Энн как можно дальше за секунду до того, как тяжесть обрушилась на него.
А затем наступила тьма.
2.
Калхолм
Кусок не шел в горло. Элизабет Гамильтон сидела над нетронутой тарелкой и слушала возбужденные голоса своей золовки Барбары и кузена Хью. Они обсуждали скорый приезд в Калхолм новой наследницы. Разговор их был сумбурным, горячим, и Элизабет остро почувствовала, как напряжены их нервы.
Управляющий делами Калхолма, Джон Алистер, еще месяц назад известил их о том, что в Америке обнаружилась наследница, а на прошлой неделе сообщил, что прибытия ее в Глазго, куда она направилась в сопровождении своего опекуна, следует ожидать со дня на день. Правда, точную дату он назвать не мог. Обитатели Калхолма по-разному отнеслись к этой новости. Хью — с нескрываемой злобой, Барбара — с любопытством, сама же Элизабет — с надеждой.
— Бен Мастерс! — презрительно хмыкнул Хью. — Должно быть, какой-нибудь проходимец! Имя-то, во всяком случае, подходящее. Должно быть, так и вцепился в нашу маленькую кузину из-за ее денег!
Элизабет не могла про себя не признать, что это может быть правдой. Интересно, а что этот американец подумает о них самих, когда увидит неразбериху и разноголосицу, царящие в Калхолме?
Несмотря на разницу во взглядах и характерах Барбары и Элизабет, обе вдовы несчастных братьев-маркизов использовали свое право на пожизненное проживание в опустевшем доме. Когда умер Джейми — муж Элизабет и последний из братьев, — в Калхолме, на правах будущего наследника, поселился и Хью со своими новыми идеями. Собственно, с одной идеей — разводить в поместье овец. Однако Джон Алистер, управляющий Калхолмом, не стал спешить. Он отказался признать законными претензии Хью и не стал обращаться в парламент с просьбой признать его наследником. Вместо этого он принялся активно разыскивать младшего из братьев, Йена-картежника, бездельника и повесу, сгинувшего без следа в далекой Америке.
Никто не верил, что Йен может отыскаться. Он и не отыскался. Но зато через год обнаружилась дочь Йена. Дочь и законная наследница.
Эта новость вдребезги разбила все надежды Хью и внесла смятение в душу Элизабет. Рушилась ее заветная мечта — заняться разведением в Калхолме скаковых лошадей. Элизабет хотелось сделать это в память о старом маркизе. Она знала, что Джон Гамильтон пронес сквозь всю свою жизнь мечту — так и не осуществившуюся — завести в Калхолме такую конюшню, равной которой не было бы во всем королевстве. А пределом его мечтаний было вырастить чемпиона — лошадь, которая победила бы в Гранд Националь — самом престижном соревновании, в самой главной скачке из всех, что проводятся на Британских островах.
Что касается самой Элизабет, то ее планы строились не на песке. Свои надежды она связывала с Шэдоу — великолепным жеребцом-пятилеткой. Он родился в тот самый день, когда Элизабет впервые перешагнула порог Калхолма — тогда еще как невеста. И с тех пор он занимал в ее жизни важное место. Еще жеребенком Шэдоу был любимцем и старого маркиза, и его сыновей. Элизабет помогала им воспитывать Шэдоу, ухаживала за ним, радовалась его успехам. А затем… Затем умер старый маркиз, через год — старший из сыновей, Хэмиш, а еще через год и ее Джейми. Именно тогда Элизабет поклялась себе, что доведет их дело до конца. Она сделает это. Она подарит Калхолму своего чемпиона.
Мечта старого маркиза стала теперь и мечтой Элизабет. А вскоре в доме появился Хью со своими планами: распродать лошадей и заняться овцами.
Еще одним камнем преткновения между Элизабет и Хью стал вопрос о той части земель, на которых проживали арендаторы — целых двадцать семей. Старый Джон Гамильтон сдал эти земли потомкам человека, который сражался еще вместе с его отцом, первым маркизом и основателем рода, во время наполеоновских войн. Именно он помог молодому маркизу добиться расположения короля, а затем получить и титул, и земли. И как бы ни доказывал Хью, что эти земли необходимы для того, чтобы устроить на них пастбища, Элизабет не могла с этим согласиться. Нет, этих людей никто не посмеет выгнать с земли. Не бывать этому, пока она жива и пока в ее душе не погас последний луч надежды.
Теперь, когда неожиданно нашлась наследница Калхолма, Хью выглядел совершенно потерянным. Как, впрочем, и Барбара, которая именно с Хью связывала свои собственные надежды на будущее.
И вот теперь их судьбы, как, кстати, и судьба самой Элизабет, оказались в руках этого американца, который со дня на день должен появиться в Калхолме вместе с маленькой дочерью Йена. И все они жили в напряженном ожидании, теряясь в догадках.
Два вопроса мучили их. Первый: действительно ли эта девочка принадлежит к роду Гамильтон? И второй, самый болезненный: что ждет теперь Калхолм — возрождение и спасение или катастрофа — неотвратимая и окончательная?