Меньше всего хотелось Тристраму, чтобы кто-то из тех людей «заботился» о Сэди, если с ним что-то случится.
— Я должен подумать. Два фунта — это большой ломоть от того, что я буду получать.
— Не слишком долго раздумывай. Несчастные случаи тогда и происходят, когда меньше всего их ожидаешь. Особенно если ты неопытный горняк.
Оставив людей из Фонда защиты горняков позади, Тристрам направился к начальнику шахты. Он подумал, что ему не повредит осторожность, если он решит не присоединяться к фонду Ханрахана. Но все равно, два фунта было слишком много. Особенно теперь, когда Сэди ждала первенца в следующем месяце.
Известие о смерти отца пришло от Дональда в Спрингфилд, когда тысяча восемьсот шестьдесят первый год приближался к концу. Эта трагедия стала жестоким последним ударом для Тристрама в этом ужасном году. Только любовь и поддержка Сэди помогали ему выстоять и не сдаться, как это сделали многие в этой местности.
Вскоре после прибытия в Спрингфилд с фермы, Тристрам нашел работу у местного кузнеца. Он проявил такие способности к работе, что кузнец с готовностью согласился взять его к себе равноправным партнером, когда прибудет доля денег, обещанная Тристраму отцом.
Деньги не пришли, зато грянул кризис в экономике Квинсленда. Огромное количество фермеров покидало свои земли, оставляя за собой больше долгов, чем сожалений. Вместо партнерства, на которое надеялся Тристрам, ему сказали, что в кузнице больше нет работы для двоих.
Известие о смерти отца сокрушило Тристрама. Только гораздо позже печаль сменилась горечью. Рори лишил Тристрама не только его части наследства, когда удрал с девчонкой из бара в Аделаиде, он отнял у него надежду жениться с Сэди.
На следующий год преподобный Джон Карр был приглашен священником в новую церковь в Брисбене, быстро развивающейся столице Квинсленда. Он принял новый пост, но Сэди отказалась сопровождать своих родителей, пока ее отец не даст своего согласия, чтобы она и Тристрам поженились до их отъезда.
Сильно влюбленная в Тристрама, Сэди поняла, что больше ждать нельзя — а она была очень решительной девушкой. Последней службой, которую провел Джон Карр, прежде чем отправиться из Спрингфилда, был обряд венчания своей дочери с Тристрамом. Потом все семейство отправилось в Брисбен, где Тристрам надеялся найти работу.
Сеть подземных туннелей совершенно не была похожа на работу на ферме, но Тристрам нашел интересной свою новую профессию. Это был целый неведомый мир. Сначала он шел за своими товарищами, через минуту ему уже пришлось ползти по пещере с низкими сводами, а потом идти во весь рост через туннель размерами с величественный собор.
— Ты еще не встречался с Эзрой Ханраханом? — задал ему вопрос Том Харди, старший шахтер, которому было велено учить новичка всем премудростям добывания угля из-под земли.
— Он разговаривал со мной.
Харди, большой плотный мужчина лет сорока, сразу понравился Тристраму, но он слишком мало знал его, чтобы откровенничать.
— Ты согласился присоединиться к Фонду защиты горняков?
— Я сказал, что подумаю. А ты вступил в него?
— Я даже не встал бы в очередь у Ворот Святого Петра, если бы там был Эзра Ханрахан. Имей в виду, здесь на шахте всего четыре-пять человек, которые не вступили, и необъяснимые «несчастные случаи» происходят чаще всего с новым шахтером, который медлит со вступлением в этот фонд.
— Ханрахан сказал мне то же самое. А почему с тобой ничего не произошло?
Том Харди коротко и невесело рассмеялся:
— Эзра знает, что если он устроит для меня «несчастный случай», ему придется убить меня. Если же он не сделает этого, тогда наверняка я его убью, или кто-нибудь другой. На острове Норфолк он порол людей, и ему эта работа нравилась. Когда-нибудь он встретится с одной из своих жертв, и тогда Фонду защиты горняков придется искать нового лидера.
Тристрам вспомнил шрамы на спине своего отца, которые были результатом так называемой «порки второй степени». Остальным пришлось перенести гораздо более сильную порку, а у бывших заключенных долгая память. Он понял, что никогда не будет иметь дела с Эзрой Ханраханом.
В ту ночь, когда Тристрам сидел в деревянной бадье у огня на кухне их маленького дома, который они сняли, а Сэди помогала смыть угольную пыль с его тела и волос, он рассказал ей о своей встрече с Ханраханом.
Прервавшись, чтобы распрямить спину и схватившись за нее рукой от боли, Сэди сказала:
— Тебе лучше вступить в этот Фонд защиты. Нам, конечно, дорого каждое пенни, которое ты принесешь домой, но ты мне нужен больше.